Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Вот видите, Ваше Величество! — горячо подхватил барон: — Видите, какие они!
— Я поддалась, чтобы меня захватили, — объяснила девочка. — Потому что не хотела прийти к брату с вестью о гибели его сына.
— Лишь горстке моих людей удалось унести ноги, — сказал Император и вдруг закричал: — Унести ноги! Слышите, вы?!
— Да мы бы и их порешили, — заверила девочка, — если бы не огонь.
— Сардаукары применили двигатели вертикального хода топтеров как огнеметы, — пояснил Император. — Поистине решение отчаяния — но только это и дало им уйти, да еще и с тремя пленными. Заметьте это себе, дорогой барон, — мои сардаукары были вынуждены в беспорядке отступить, перед женщинами, детьми и стариками!
— Мы должны атаковать всеми силами, — хрипло сказал барон. — Мы должны истребить всех…
— Хватит! — рявкнул Император, подавшись вперед. — Вы что, за дурака меня считаете?! Стоять тут с идиотски невинным видом и твердить…
— Ваше Величество, — перебила его старая Правдовидица.
Император только отмахнулся:
— И вы говорите, что не имели представления ни о населении юга, обнаруженном нами, ни о боевых качествах этих людей? — Император поднялся с трона. — За кого вы меня принимаете, барон?
Барон отступил на два шага. Это все Раббан! Это он меня подставил! Раббан…
— А это фальшивое столкновение с герцогом Лето, — промурлыкал Император, снова садясь. — Как превосходно вы играли, барон!
— Ва… Ваше Величество! — взмолился барон. — О чем вы…
— Молчать!!!
Старуха снова дотронулась до плеча Императора и шепнула ему что-то.
Девочка перестала болтать ногами и попросила:
— Пугни его еще, Шаддам. Нехорошо, конечно, радоваться, но уж больно приятно смотреть, ничего с собой поделать не могу!
— Тихо, дитя. — Император наклонился вперед, положил руку на головку ребенка и вперил тяжелый взгляд в барона. — Итак, возможно ли это? Неужели вы и впрямь такой простак, как считает моя Правдовидица? Вы что, не узнаете эту девочку — дочь вашего союзника герцога Лето?
— Не был отец его союзником, — сердито сказала девочка. — Мой отец мертв, а эта харконненская скотина видит меня впервые.
Барон мог только яростно смотреть на нее. Наконец он сумел выдавить:
— Кто…
— Я — Алия, дочь герцога Лето и леди Джессики, сестра герцога Муад'Диба, — объяснила девочка. Она соскользнула на пол селамлика. — А мой брат обещал, что нацепит твою голову на древко своего боевого штандарта; я думаю, он так и сделает!
— Помолчи, дитя, — оборвал ее Император. Он откинулся на спинку трона и, поглаживая подбородок, изучал барона.
— Я приказам Императора не подчиняюсь, — возразила Алия. Она повернулась, посмотрела снизу вверх на Преподобную Мать. — Вот она знает.
Император оглянулся на Преподобную:
— О чем это она?
— Этот ребенок — воплощенный грех и мерзость! — прошипела старуха. — Ее мать заслужила такую кару, какой не видел мир! Смерть! Да никакая смерть не будет слишком быстрой ни для этого «ребенка», ни для той, что ее выродила! — Старуха ткнула в Алию костлявым пальцем. — Вон! Пошла вон из моего разума!
— Тэ-Пэ? — прошептал Император, глядя на Алию. — Великая Мать…
— Вы не понимаете, Ваше Величество! — воскликнула старуха. — Телепатия тут ни при чем! Она внутри моего сознания! Она — как те, другие, что были до меня, те, что дали мне свою память! Она там — в моем сознании! Этого быть не может — но это есть!
— Какие «те, другие»? — сердито спросил Император. — Что это за бред?
Старуха выпрямилась, опустила руку.
— Я и так сказала слишком много; но главное — «ребенок», который на самом деле не ребенок, должен быть уничтожен. Еще с давних времен существует предостережение, говорящее нам о том, как опасна подобная ей, и о том, что рождения ее допустить нельзя! Но мы преданы одной из нас, отступницей!
— Что ты болтаешь, старуха, — пренебрежительно сказала Алия. — Ты не знаешь, как это случилось, а бормочешь чепуху подобно глупцу, который не видит ничего дальше своего носа. — Алия закрыла глаза, глубоко вздохнула и задержала дыхание.
Старая Преподобная Мать застонала и пошатнулась. Алия открыла глаза.
— Вот как это было, — сказала она. — Космическая случайность… к которой и ты приложила руку.
Преподобная Мать подняла руки, как бы отталкивая Алию.
— Да что, наконец, происходит? — не выдержал Император. — Дитя, ты что, правда, можешь проецировать мысли в чужое сознание?
— Ничего похожего, — помотала головой Алия. — Коль скоро я рождена не так, как ты, то и думаю не так, как ты.
— Убейте ее, — пробормотала старуха, вперив запавшие старческие глаза в Алию, и схватилась за спинку трона, чтобы не упасть. — Убейте…
— Помолчи, — велел Император, разглядывая Алию. — Дитя, а можешь ты общаться таким образом со своим братом?
— Мой брат знает, что я здесь, — ответила Алия.
— Ты можешь передать ему, что бы он сдался — в обмен на твою жизнь? — спросил Император.
Алия невинными глазами посмотрела на него:
— Нет, этого я не сделаю.
Барон, пошатываясь, шагнул вперед и встал рядом с Алией.
— Ваше Величество! — взмолился он. — Поверьте, я ничего не знал о…
— Перебейте меня еще раз, — сказал Император, — и больше вы уже никого и никогда перебить не сможете…
На барона при этом он даже не посмотрел, продолжая разглядывать Алию из-под полуприкрытых век.
— Значит, не сделаешь… Тогда попробуй прочесть в моих мыслях, что я сделаю с тобой, если ослушаешься меня.
— Я тебе сказала уже, что я мыслей не читаю, — ответила Алия. — Вот их спроси! — показала она на двоих гильдиеров.
— Не слишком умно идти против меня, — нахмурился Император. — Даже и в мелочах ты не должна мне противоречить.
— Мой брат идет, — возразила Алия, — а перед Муад’Дибом и Император будет трепетать, ибо с Муад’Дибом — сила его правоты и небеса улыбаются ему!
Император вскочил на ноги:
— Шутка зашла слишком далеко. Я сотру в пыль и твоего брата, и всю эту плане…