Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Это будет еще один добрый совет?
— Он избавляет тебя от опасного инструмента. И, детка, он устанавливает рабочие отношения между нами, отношения, которые научат тебя правильно судить в будущем, что…
— Научат меня?
— Естественно!
Алия прижала пальцы к глазам и стала думать, прекрасно отдавая себе отчет в том, что каждая ее мысль становится достоянием присутствующего в ней барона, а порожденные им мысли могут восприниматься ею как ее собственные.
— Зря ты так волнуешься, — льстиво проговорил барон. — Этот Паймон уже…
— То, что я сделала, было несправедливо! Я была утомлена, а надо было найти доказательства…
— Ты поступила совершенно правильно! Твой суд не может основываться на такой глупой абстракции, как атрейдесово понятие о равенстве. Именно оно заставило тебя ворочаться всю ночь, а не смерть Паймона. Ты приняла правильное, хорошее решение! Он был еще одним опасным инструментом, а ты действовала в интересах сохранения порядка в вверенном тебе обществе. Вот достойное основание суда, а не эта бессмысленная справедливость. Нигде в мире нет равной для всех справедливости. Любое общество рухнет, если попытаться проводить в нем идею всеобщего равенства.
Алия почувствовала удовольствие от похвалы в адрес своего приговора, но испытала потрясение от аморальности аргументов.
— Равенство Атрейдесов… было… — она отняла ладони от глаз, но веки остались прикрытыми.
— Все твои духовные судьи должны знать об этой ошибке, — продолжал поучать барон. — Решения должны быть взвешенными в том, что касается их пользы в достижении упорядоченного общества. Цивилизации прошлого в огромном количестве терпели крушение, именно наталкиваясь на скалу равной справедливости. Эта глупость уничтожает естественную иерархию, которая гораздо более важна. Любой индивид имеет значение только в свете своего отношения к твоему тотальному обществу. Пока общество не упорядочено в логической последовательности, в нем никто не может найти себе места — ни низшие, ни высшие. Да, да, внученька! Ты должна быть суровой матерью своему народу. Твоя обязанность — хранить порядок.
— Все, что делал Пауль…
— Твой брат умер неудачником.
— Но о тебе можно сказать то же самое!
— Верно… но со мной произошел несчастный случай, который я не мог предусмотреть. Ладно, давай теперь займемся Джавидом, как я тебе говорил.
Она почувствовала, как против ее воли тело наливается приятным теплом. Она подумала: Если это будет сделано, то только для того, чтобы поставить Джавида на место. Нет нужды убивать его. Дурак все расскажет и так… в моей постели.
— С кем вы разговариваете, госпожа? — спросил женский голос.
В какой-то момент ошеломленная Алия подумала, что это один из ее внутренних голосов, но потом поняла, что это не так, и открыла глаза. Начальница амазонской гвардии Зияренка Валефор стояла возле скамьи и, озабоченно нахмурившись, смотрела на свою повелительницу.
— Я говорила со своими внутренними голосами, — сказала Алия и села. Она чувствовала себя отдохнувшей после того, как какофония внутренних голосов наконец смолкла.
— С внутренними голосами, о, я поняла госпожа, — глаза Зияренки блеснули уважением. Все знали, что Святая Алия пользуется для совета внутренними источниками, недоступными другим смертным.
— Приведи Джавида в мои апартаменты, — приказала Алия. — Мне надо обсудить с ним один очень важный вопрос.
— В ваши апартаменты, моя госпожа?
— Да, в мои личные покои.
— Как прикажете, госпожа, — амазонка отправилась выполнять приказ.
— Одну минуту, — окликнула ее Алия. — Мастер Айдахо уже уехал в сиетч Табр?
— Да, госпожа. Он уехал еще до рассвета, как вы и велели. Вы хотите, чтобы я послала…
— Нет, Зия, этим я займусь сама. Кроме того, никто не должен знать, что Джавид у меня. Приведешь его сама. Это очень серьезное дело.
Амазонка положила ладонь на рукоятку кинжала.
— Госпожа, если существует угроза…
— Да, угроза существует, и сердцем ее является сам Джавид.
— О, моя Госпожа, может быть, не следует приводить…
— Зия, не думаешь ли ты, что я не способна самостоятельно справиться с этим человеком?
На губах амазонки заиграла улыбка волчицы.
— Простите меня, госпожа. Я сейчас приведу Джавида в ваши личные покои, но… Госпожа, с вашего разрешения, я поставлю стражу у дверей.
— У дверей будешь только ты.
— Слушаю и повинуюсь, госпожа. Я иду.
Алия мысленно кивнула себе, глядя, как Зияренка задом пятится к дверям. Охрана Алие не любила Джавида. Это еще один балл ему в минус. Однако он очень ценен, очень. У него ключ к Якуруту, а это то самое место…
— Наверно, вы были правы, барон, — прошептала женщина.
— Ты сама увидишь! — хрюкнул знакомый голос. — Ах, какое удовольствие будет служить тебе, дитя мое, а ведь это только начало…
Глава 12
Истории народов пронизаны иллюзиями, которые активно поддерживают господствующие религии: злые люди никогда не процветают; только храбрые заслуживают награды; честность — лучшая политика; действия весомее слов; добродетель всегда побеждает; доброе деяние заключает награду в себе самом; плохого человека можно исправить; религиозные талисманы защищают от одержимости демонами; только мужчины понимают значение древних таинств; богатые обречены на несчастье…
21
«Защита миссионеров» (лат.), (примеч. пер.).
— Меня зовут Мюриз, — отрекомендовался сухощавый фримен.
Он сидел на ноздреватом камне в пещере, освещаемой трепещущим светом фитильной лампы, выхватывавшим из темноты влажные стены и черные провалы дыр, служившими входом в пещеру. От одного из таких лазов доносились равномерные удары капающей с потолка воды. Эта капель, которую можно было принять за ипостась нынешнего фрименского рая, не вызывала ни малейшего восторга у шестерых связанных мужчин, смотревших на Мюриза. В помещении висел неистребимый запах плесени и смерти.