Весь Кир Булычев в одном томе

Булычев Кир

Портье стоял на своем месте за стойкой.

— Лидия? — удивился он. — А я еще не ставил кофейник.

— Я на минутку, Георгий Львович, — сказала Лидочка. — Я на набережную и обратно.

— Может, дать тебе сопровождающего? — сказал портье. Он показал на группу постояльцев, лениво перекидывавшихся в карты за столиком у входа в закрытый ресторан.

— Ни в коем случае! — засмеялась Лидочка, закутываясь шарфом, чтобы защититься от острого весеннего ветра, что несся с моря. Она побежала по скудно освещенной набережной к причалу, где висела доска с расписанием пароходов.

Было уже совсем темно — часов десять, не меньше. Волны за парапетом угадывались только по белой пене… Лидочка добежала до доски с расписанием. Сюда долетали брызги от моря, она сразу окоченела, а фонарь был так далеко от расписания, что не было возможности прочесть, когда же отправляется первый пароход в Севастополь.

Лидочка растерянно оглянулась — о таком препятствии она не подумала. Может, вернуться в гостиницу и попросить у Георгия Львовича фонарь? Пока Лидочка размышляла, ветер неожиданно усилился и принес с собой такой плотный и холодный заряд брызг, что Лидочка кинулась бежать от моря. Впереди была лишь ярко освещенная витрина кафе «Франция», единственного открытого в это время на набережной.

Завидев бегущую от моря женскую фигуру, швейцар «Франции» приоткрыл дверь и впустил Лидочку. За последний месяц она уже не раз бывала здесь.

— Вы что на ночь глядя? Простудиться решили? — Швейцар был ворчлив, усат, броваст — фуражка с золотым галуном на самые глаза.

— Ой, не говорите! — ответила, задыхаясь, Лидочка. — Не думала, что живой добегу.

— Ну погрейтесь, кофейку выпейте. У нас сегодня тихо, биндюжников нету, офицеры тоже по номерам отсиживаются.

— Спасибо. — Лидочка наслаждалась теплым уютном кафе.

Она прошла в небольшой зал и сразу увидела Колю Беккера — в форме морского офицера, повзрослевшего, ставшего еще красивее Колю. Коля сидел за столиком один, перед ним стояла чашка кофе и рюмка коньяка. Она обрадовалась, увидев его, но не потому, что соскучилась или была одинока. Коля — именно тот человек, который объяснит ей, кто такой А. Берестов, адъютант командующего флотом. Коля наверняка его видел и обратил внимание на это совпадение.

Лидочка прошла через весь полупустой тихий зал, подошла к столику и спросила лукаво:

— У вас свободно? Вы позволите девушке к вам присоединиться?

Дама за соседним столиком, что сидела в обществе грузного тоскливого полковника, сделала возмущенную мину:

— Ну и нравы!

Коля поднял голову, увидел Лидочку и сказал:

— Я как раз о тебе думал.

Он поднялся и подвинул стул, предлагая Лидочке сесть.

Словно они расстались вчера — добрыми приятелями. И встретились, как договорено.

— Ты что здесь делаешь? — спросила Лидочка.

— Могу тебе задать такой же вопрос, — сказал Коля. Он взглянул на дверь. — Ты одна?

— Одна, — сказала Лидочка.

Даже в самой безопасной ситуации нельзя нарушать правил конспирации, ругал себя Коля. Что мне стоило потерпеть на холоду, пока Ефимыч починит мотор? Что потянуло меня в это чертово кафе? Нет, не Лидочка его пугала — хоть и екнуло нерадостно сердце, когда увидел ее рядом со столиком. Увидел бы ее заранее — скрылся бы. А ведь знал, что она в Ялте. Но чтобы Лидочка, недавняя гимназистка, смело входила одна в вечернее кафе, в такое время! Что должно было произойти с ней?

В тот момент Коля не думал о том, что он — Андрей Берестов. Странно, но, когда увидел мельком Лидочку на набережной несколько дней назад, сразу подумал — где же сам Берестов? Но сейчас ни о чем не подумал.

Изменилась ли Лидочка? По первому взгляду с Лидочкиной хрупкой красотой ничего не произошло. Но, наверное, это не так — все мы меняемся. И Лидочка осунулась, глаза стали больше и тревожнее. Волосы причесаны иначе — плотно стянуты в пучок на затылке. И это насилие над волосами чуть-чуть оттягивает уголки глаз кверху и резче обозначает скулы. В лице появляется нечто ориентальное.

— Я здесь на минутку, по делу — еду в Севастополь, но вот машина сломалась.

— Ты там служишь?

— В штабе флота.

— Ты получил новые чины? Я плохо в них разбираюсь.

— Ничего интересного, — сказал Коля. — Служу. Как все. Кого-нибудь из знакомых видела?

— Давно никого не видела, — сказала Лидочка.

— Тебе кофе заказать?

— Без сахара.

Коля поднялся и пошел искать официанта. Лидочке было слышно, как за портьерой он ссорится с официантом, потому что официанту не хочется служить, а хочется заседать в Совете.

— Я обратил внимание, — раздраженно сказал Коля, возвращаясь и садясь за столик, — что простонародье ждет от революции не столько благ материальных, как возможности поговорить на пустые темы.

— Тебе не нравится революция?

— Почему? Мне она нравится. В определенных пределах. Например, для меня она открыла дорогу — во времена революционных потрясений открываются пути для смелых и умных людей. Не будь революции, я сидел бы в береговой артиллерии и ждал, пока приплывет «Гебен» и расстреляет меня вместе со всей батареей. Но ты расскажи, что с тобой было эти годы.

— Я уезжала.

— Куда?

— Куда, с кем — это долгий разговор.

— А зачем вернулась?

— Коля, я разыскиваю Андрея.

Кофе был теплый, жидкий — то ли кофе, то ли плохой чай. Молока официант не принес.

— Андрея? А вы… разве он… — Коля был удивлен.

— Мы потеряли друг друга. А мне его надо найти. Я думала, что ты мог встречать его или видеть.

— Нет, я его не видел… — Коля ответил как бы с оттяжкой — это была не пауза, но заминка. И Лидочка, готовая к неискренности, сразу уловила это.