Весь Кир Булычев в одном томе
Шрифт:
— Кажется, мать?
— Такая же мать, как пылесос, — нелогично ответила Иришка. — Только я буду говорить тихо, чтобы эти Васечки не услышали. Они вечно подслушивают.
— Для этого им надо подняться на второй этаж.
— Лестница не скрипит, — сказала Иришка. — Я проверяла.
Она села на кровать рядом с Лидочкой, откинулась, опершись на локти, и положила ноги на стул. У Иришки были толстые щиколотки и икры.
— Ну и как она вам? — спросила Иришка вполголоса.
— Ты о своей маме?
— Она мне не мама, — сообщила Иришка. — И если никто вам не хочет этого сказать, я сама скажу. Должен же быть один нормальный человек на свете?
— Погоди, погоди…
— Тише!
Иришка по всем правилам романтической интриги должна была сначала взять с Лидочки клятву в том, что она никому не проговорится, затем не сразу, захлебываясь слезами, подвести ее к сути дела. Ничего такого не произошло. Иришка продолжала:
— Только не говорите, что вы ничего не подозревали. Тогда я подумаю, что вы врете или у вас крыша поехала.
— Отличное воспитание, — заметила Лидочка. — Но допусти, что я просто тупая или доверчивая. Я живу в чужом доме, я вас и недели не знаю. Потом приезжает твоя мама. Никто в этом не сомневается…
— Попробовали бы усомниться!
— Тогда расскажи мне все по порядку.
— Только никому ни слова. Я очень прошу! Я же вам рассказываю не потому, что вас обожаю, а потому что мне деваться некуда. Конечно, есть Робертик, но что он понимает? Он только перепугается — ах, российская мафия! А его мамочка запретит ему со мной гулять. Ваша дочка нашему наследнику не компания!
— Погоди ты со своими рассуждениями! — прервала девушку Лидочка. — Вернись к началу. Почему Алла не твоя мама?
— А разве это не видно? Мы с ней даже не похожи!
— Но ты и на отца не очень похожа.
— А с мамой одно лицо! Если не считать, что мама красавица, а я ошибка природы.
— А где твоя мама?
— В Москве. В этом вся беда.
Лидочка растерянно молчала, слушая Иришку.
— Мама должна была приехать, как договаривались. Фазер этого и хотел, и не хотел, он маму побаивается. Он у меня зажимистый, ему с миллионами нелегко расстаться. Даже с фунтом. Он здесь на бензине экономит — отрыжка социализма.
Иришка оборвала рассказ, бесшумно вскочила, подбежала на цыпочках к двери и резко ее распахнула.
Снаружи было пусто и тихо. Откуда-то издалека доносилась музыка.
— Никого, — сказала Иришка.
Она закрыла дверь и вернулась на кровать.
— Мама собирала вещички. Она должна была через две недели прибыть, даже билет заказала. И тут она звонит — вы помните? — и просит, чтобы фазер встретил в городе ее начальника и повозил его по магазинам.
Лидочка кивнула. Она вспомнила, как советовала Славе отвезти Аллиного начальника в «Хэрродс», чтобы там его разорить.
Фазер встретил начальника, но в магазин они не попали. Этот начальник приказал папе ехать за город, а там на каком-то пустыре он объяснил, что привез привет от мамы. Что она намерена заявиться к нам не через две недели, а немедленно. И что фазеру придется сделать усилие, чтобы узнать свою бывшую жену. Но если он ценит жизнь Аллы, своей дочки, своей мамочки и свою собственную, то он будет вести себя, как пай-мальчик. Понимаете?
— Пока не совсем.
— Я тоже не сразу врубилась. Все это за пределом. Мне бабуся как-то говорила, что от гадких болезней умирают другие, плохие люди. А на свой счет это принять невозможно. Я тогда посмеялась. Я вообще слишком часто посмеиваюсь. Вот и получила гадкую болезнь в наш дом. У вас закурить не найдется?
— Нет. А ты куришь?
— Только никто об этом не знает. Они думают, что я ребенок и у меня нежные легкие, которые почернеют и загнутся, если я буду плохой девочкой. А я экстази пробовала!
— Вернись на землю, — попросила Лидочка.
— А рассказывать-то больше нечего. Тот начальник доступно объяснил фазеру, что мою мамочку Аллочку охраняют его друзья. Ей с ними пока хорошо. И как только фазер поможет им взносом в полтора миллиона, они отпустят маму на свободу.
— Ой, какой ужас!
— Не ведите себя, как банальная барышня, — сказала Иришка. — Вы обо всем догадались еще вчера.
— Нет, не обо всем.
— Фазер мне сказал, что он всегда ждал, что кто-то придет и скажет ему: «Вы не заслужили своего богатства. Поделитесь, пожалуйста, с нами». Поэтому он даже не очень удивился. Испугался — конечно, испугался, а удивления, говорит, не было. Он этому начальнику стал объяснять, что из ихнего шантажа ничего не выйдет. Ведь он живет в Англии, и ему достаточно сообщить в полицию.
— А они ему посоветовали в полицию не обращаться, — продолжила за Иришку Лидочка, — потому что тогда он больше не увидит Аллу. А если Алла ему не дорога, то пусть вспомнит, что Марксина Ильинична, его мама, тоже живет без охраны. А до тебя добраться — легче легкого.
— Точно! — сказала Иришка. — Будто вы подслушивали.
— А это простая схема. Каждый человек чего-то боится. И за кого-то боится.
— Я пауков боюсь, — некстати сказала Иришка.
— Теперь я понимаю роль этой… женщины. — Лидочка показала пальцем вниз, где могла находиться лже-Алла. — Я никак ее не могла понять. Это меня и сбивало.
— Фазер сказал им: «А как вы сможете отнять у меня деньги?» А начальник ответил, что они и не будут отнимать. «Ты сам все сделаешь, — сказал он. — Потому что твоя жена Алла приедет из России. Ты ее встретишь, ты с ней снова соединишься, ты передашь ей часть своего имущества, нам все не надо. Она возьмет наличные и уедет. Мы подсчитали, что полтора миллиона тебя не разорят».
— Они на этой сумме не остановятся, — сказала Лидочка.
— Но они же обещали!
— А как же Марксина Ильинична?