Весь Кир Булычев в одном томе
Шрифт:
— Значит, давай подытожим, — сказала Лидочка. — Некие люди похитили твою маму. Сделано это было в ночь перед отъездом мамы в Лондон. Так что все в Москве убеждены, что твоя мама благополучно долетела до Лондона, и даже не будут ее искать?
— Правильно.
— Эти люди сказали, что… лже-Алла будет здесь жить, пока твой отец не отдаст им полтора миллиона фунтов. Иначе…
— Иначе они убьют маму. Понимаете?
— Понимаю. Как только твой отец выполнит их требования…
— Тогда Алла улетает обратно, и в тот же день в своей квартире появляется моя мама. И все продолжают жить дальше.
Лидочка поглядела в окно. По большому суку пробежала белка, остановилась, поднялась на задние лапки и принялась обкусывать какой-то орешек. Белке было плевать на русские беды и трагедии.
— А Галину они испугались, — сказала Лидочка.
— Они ее не учли. Видно, спешили.
— Надо было позвонить ей и сказать, чтобы не ездила к нам. Папа мог позвонить.
— Он бы позвонил, а они бы убили маму!
— А так они убили Галину!
— Ну и что? Я эту вашу Галину и в глаза не видала! А мама у меня одна.
— Иришка, не говори так. Я тебе не верю.
Иришка резко отвернулась и уставилась в угол.
Кто-то поднимался по лестнице.
— Она, — прошептала Иришка. — Ей не надо меня тут видеть.
Шаги затихли у Лидочкиной двери.
Затем дверь начала медленно открываться внутрь. Иришка кинулась за шкаф, но втиснуться в щель не смогла и осталась там стоять.
Дверь приоткрылась еще шире.
Но за дверью стояла не Алла, а Слава.
Глава 17
— Можно войти? — спросил Слава шепотом.
— А что, Алла еще не возвращалась? — откликнулась Лидочка.
— Нет.
Слава рассеянно кивнул дочке, которая медленно вышла из-за шкафа, потом присел на плетеный стул у письменного стола.
— Я ей все рассказала, — заявила Иришка.
— Я так и понял.
— Она бы все равно догадалась.
— Я знаю, что она уже догадалась. Может, даже днем.
Слава посмотрел на Лидочку испытующе. Глаза у него опухли, будто он плакал. Бородка съехала набок. Кадык часто вздрагивал, норовя разрезать кожу на горле.
— Днем я ни о чем не догадалась, кроме того, что творится неладное.
— Но у меня не было выбора, — сказал Слава. — А может быть… — Он покачал головой, как китайский болванчик, словно соглашаясь со своим внутренним голосом. — Может быть, я хотел, чтобы вы догадались. Так, чтобы самому не рассказывать.
Папа и дочь смотрели на Лидочку с двух сторон, словно она должна была подсказать им выход из странного и опасного положения.
— А что известно о настоящей Алле? — спросила Лидочка.
Иришка взглянула на отца, как бы уступая ему первенство в разговоре.
— Алла, конечно, по словам этой вот… По ее словам, Алла в безопасности, до тех пор пока мы ведем себя правильно. Иначе… как только ей станет грозить опасность…
— Папа имеет в виду узурпатку, — пояснила Иришка.
— Узурпаторшу, — машинально поправил ее отец. — Как только узурпаторше станет грозить опасность, они с Аллой расправятся.
— Вы им верите? — спросила Лидочка. Уже спрашивая, она понимала, что вопрос неверный и даже нетактичный.
— А что нам остается? — спросил Слава и повторил громче: — Что нам остается?
— Тише! — зашипела Иришка.
— И как мы можем проверить? — прошептал Слава. — У нас нет в Москве человека, у которого можно выяснить.
Лидочка была вынуждена согласиться, что операция была проведена ловко. Для всех Алла Кошко благополучно покинула Москву и улетела в Лондон. Как только узурпаторша улетела, настоящая Алла исчезла. Неизвестно как, да это и не важно — то ли по дороге в Шереметьево, то ли из дома перед отъездом, то ли еще ночью, чтобы можно было вызывать такси и чтобы лже-Алла могла спуститься рано утром с чемоданом в руке и сесть в машину — пожалуйста, проверяйте, допрашивайте водителя, мучайте свидетелей. Теперь Алла, весьма одинокая в Москве женщина, без любимого мужчины, без родителей, живущих, наверное, в Ставрополе или Мелитополе, местопребывание которой некому проверять, по всем законам находится в Лондоне. В Москве ее искать никто не будет.
Вот только одно непредвиденное обстоятельство — подруга Галина. Не учли. Но рисковать нельзя — слишком высока ставка. И Галина погибает в метро. А тут эта проклятая старушка, которая видела, как Галину толкнули под поезд…
Здесь, в доме № 14, все тихо. Василий и Валентина, к сожалению, знающие Аллу, нейтрализованы страхом и жадностью. Им хочется увидеть Краснодар и привезти подарки внучатам.
Впрочем, никто из дома не уедет, пока деньги не будут получены похитителями. Не выпустят они никого. Кроме Лидочки. Но при одном условии: она должна остаться вне подозрений.
— А ну быстро из комнаты! — шепотом приказала Лидочка.
— Что? — не понял Слава.
— Не слышали разве — дверь хлопнула? Нельзя, чтобы вас здесь застали. Уходите!
Гости оказались сообразительными. Они кинулись прочь на цыпочках, безмолвно, столкнулись в дверях, продрались в коридор и быстро, как мыши, застучали пятками к комнате Иришки, где и затаились.
Сквозь приоткрытую дверь было слышно, как внизу Алла спрашивает родственников:
— А остальные где? Чего не ужинают?
— Наверху, наверное.
— А Слава где?
— Может, у себя?
Пауза. Снова голос Аллы:
— Его в кабинете нет. Куда он ушел?
— Честное слово, не знаю, честное благородное!
И Лидочка вдруг почувствовала, насколько нервы у лже-Аллы на взводе, как ей самой здесь страшно. Она ведь тоже одна в чужом лагере. И хоть ее окружают жертвы, она, как любой хищник, не может доверять им до конца. У нее есть когти, но ведь и у жертвы могут обнаружиться ядовитые зубы.
— Честное слово, Слава не выходил!