Весь Кир Булычев в одном томе
Шрифт:
Но этого было недостаточно, чтобы пойти на преступление. Должен был существовать более жгучий мотив.
И Лидочка догадалась, что это могло быть. Если Славик умрет, то между ними и наследством останется только несовершеннолетняя Иришка. А раз так, то Кошки могут спокойно остаться в Лондоне и покупать, покупать, покупать…
Виноватыми в смерти Славика будут бандиты. Они схватили его бывшую жену, они его шантажировали, заставили переписать наследство на узурпаторшу, а потом отделались от незадачливого наследника. Как все ясно!
И вот прошлой ночью, пройдя по коридору из своей комнаты в кабинет Славика, они его зарезали. Не важно, кто из них. Но зарезали.
Надо будет проверить, где лежит Славин бумажник и документы. Скорее всего он окажется у Кошек.
Преступников чаще всего губит именно то, что подталкивает их к преступлению — побудительный мотив. У Кошек таким мотивом была жадность. Она у них безмерна. Ухватив миллион, они никогда не откажутся и от лишнего рубля. Это надо иметь в виду.
Убив Славика, Кошки оказались на рельсах. Сойти с них уже было нельзя.
Но обнаружилось, что они ничего не добились. Алла стояла на пути к богатству, а английская полиция не спешила ее разоблачать.
И тогда захотелось сделать еще один шаг.
Наверное, второе убийство оказалось даже проще первого — благо что трупы относить далеко не пришлось: сарайчик в саду, в двух шагах от дома.
Возникла сложность: вряд ли кого-нибудь убедишь в том, что Аллу убили ее друзья-бандиты.
Но оказалось, что можно убить двух зайцев одним камнем.
Нужна жертва. Убийца.
В доме были две кандидатки на эту роль: Иришка и Лидочка.
Лидочку назначить убийцей трудно. Она чужая. А вот Иришку не только легче сделать подозреваемой, раз уж она принародно грозилась убить Аллу, но и нужно убрать с пути, чтобы овладеть этим хорошеньким домиком и садиком. Посадить бы ее в исправительный дом и потом покупать, покупать… покупать… покупать…
Лидочке тоже отвели роль. Роль громоотвода. Подозрения в том, что убийца — Иришка, должны были исходить от нее. Мы же останемся защитниками родственницы, маленькой дивчины, которая если и убила, то в гневе, а не корысти ради.
Все так просто…
— Миссис Берестоу, — мягко талдычил инспектор, — помогите нам, пожалуйста. Означают ли слова миссис Кошко, что она видела именно этот нож в руках мисс Ирины?
Лидочка автоматически перевела вопрос, чем повергла Валентину в горькое расстройство.
— Уж лучше бы мои глазки вытекли, — возопила толстуха, — чем такое увидеть! Но клянусь вам могилкой моей мамочки, что видела его неясно. Так, мелькнул… Я спрашиваю, что же ты несешь, Ирочка, а она мне говорит, не суйся не в свое дело, тетенька.
Лидочке хотелось, чтобы Слокам услышал эти бесконечные уменьшительные суффиксы, которые Кошки употребляли в своей речи.
Трудно было решиться.
Трудно было начать.
Трудно было заставить себя понять, что грех, который взяли на себя Кошки, куда страшнее, чем все рассуждения Лидочки на тему, хорошо ли доносить на своих знакомых.
— Это неправда, — сказала Лидочка по-русски. А потом повторила по-английски: — Это неправда.
Валентина сжалась от этих слов, словно стала вдвое меньше.
— Сегодня днем ножей на месте не было. Я знаю. Я уверена в этом. Они появились совсем недавно. И повесить их могли только Кошки.
Лидочка переводила собственные слова, и это усложняло ситуацию. Сначала ей приходилось выдерживать ненависть в глазах Кошек, затем недоумение Слокама.
— Небось сама и повесила! — воскликнула Валентина. — Я-то думаю, где ножи? А ты их сперла!
— Нелогично, — возразила Лидочка. — А что же тогда Иришка носила?
Подал голос Василий, так и не вставший из-за стола:
— А может, это не Иришка была, а Лидия.
Слокам обернулся к Лидочке. Он не понимал.
— Зачем кому-то надо было снимать все ножи и уносить их?
— Я думаю, что от жадности, — сказала Лидочка. — Ножи хорошие, новые, а они собрались домой лететь. Сказали бы дома, что купили здесь.
— Не смей говорить по-английски! — взвизгнула Валентина. — Мы не понимаем. Мало ли что ты там наклевещешь.
— Переводить? — спросила Лидочка.
— Как хотите, — ответил Слокам.
Теперь, когда оказалось, что Лидочка с Кошками враги, стало легче. Проще.
— Я думаю, что, если вы осмотрите спальни и сарайчик, там будут отпечатки пальцев… Я переведу.
— Не будет! — ответила Валентина. — Не будет, потому что мы туда и не подходили. А…
— А куда подходили, то таиться нам не было смысла, — закончил за жену Василий.
— Когда я вчера была на чердаке… Я вам говорила, туда кто-то заходил. Кажется, Василий. Он что-то клал…
— Вы вчера были на чердаке? — спросил Слокам Василия.
— Еще бы. Там наши вещи сложены. Наша собственность. Хотите, можете убедиться.
— Не исключено, — сказал инспектор.
Он позвал полицейского и велел ему забрать на экспертизу самый большой нож.
— Иришка его помыла, — напомнила Валентина.
— Если это орудие преступления, — сказал Слокам, — то эксперты обязательно найдут на нем следы крови.
— Тогда правильно, — одобрила Валентина.
Она продолжала играть роль доброй тети.
Слокам вышел из кухни, остановился возле Василия, который буквально обвис на стуле.
— Мистер Кошко, — сказал он, — я попросил бы вас собраться и отправиться в Скотленд-Ярд, где вас допросят в связи со смертью хозяина этого дома мистера Кошко и его так называемой супруги.