Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Ее пальцы ласкали упругую загорелую кожу.
— Да так, нарвался на небольшую неприятность.
Майкл тронул пальцами скользящие по ногам кружева и, освободив ее от последних покровов, уложил на прохладные простыни. Он стоял перед ней обнаженный — крутые бугры мышц в мерцающем пламени свечи казались еще мощнее. Он прилег рядом с ней, и, вместо легкого запаха мужского одеколона, она ощутила другой запах — мускуса, напомнивший ей запах диких зверей, зеленых лесов и холодных ветров, дующих над дикими просторами. Его пальцы медленно двигались вокруг ее сосков, их губы слились, жар стал единым, и тело ее затрепетало до самых глубин. Потом появилась роза: ее бархатные лепестки, порхая по соскам,
Он приостановился, вернув ее на середину постели, и снова стал ласкать языком и розой, как будто исполнял трели на прекрасном золотом музыкальном инструменте. Маргритта отвечала ему музыкой шепота и стонов, в ее теле рождались теплые волны, овладевая всем ее существом.
И вот ослепительный взрыв приподнял ее на постели, заставив выкрикнуть его имя. Она откинулась назад.
Он вошел в нее — два пламени встретились. Она обхватила его ногами, держась за его торс, как всадник в бурю; его бедра двигались не в лихорадке неистового сладострастия, а со спокойной властной уверенностью, и когда ей казалось, что она больше не выдержит, он остановился. Ей захотелось слиться с ним в одно целое, чтобы они навеки стали единым существом с двумя именами и бьющимися сердцами и чтобы твердая мужская плоть вошла в нее до самого дна. Она хотела его всего, каждый сантиметр его тела и каждую каплю его влаги. Но даже в водовороте чувств она ощущала, что он не целиком принадлежит ей, что в нем было нечто такое, над чем он и сам был не властен. В пылу страсти ей показалось, что она слышит его рычание, но звук этот был глухим, потому что он прижимался губами к ее горлу и она не была уверена в том, что эти звуки исходят не от нее самой…
Кровать скрипела. Она скрипела подо многими мужчинами, но никогда не скрипела так неистово.
Тело дернулось. Один, второй… пятый раз. Он задрожал, вцепившись пальцами в простыню. Она обхватила его спину ногами, умоляя не оставлять ее. Она нашла губами его рот; кожа его была соленой от пота.
Они отдыхали, разговаривая шепотом, и теперь не о Лондоне или войне, а о любовной страсти. И тогда она подняла розу с того места, где он ее оставил, и провела ею по его плоти, которая вновь ожила и обрела твердость. Он был щедро наделен мужской силой, и она щедро отдавала ему свою любовь.
Лепестки розы лежали на простыне. Свеча догорала. Майкл Галлатин спал, лежа на спине, голова Маргритты покоилась на его плече. Он дышал с урчащими переливами, напоминающими рокот хорошо отрегулированного мотора.
Проснувшись, она поцеловала его в губы. Он крепко спал и не ответил на ее поцелуй. Все ее тело приятно ныло, она чувствовала, что он вернул ей потерянное ощущение молодости. Он словно распрямил ее, отдал ей часть своей силы. Она с минуту всматривалась в его жесткие черты. А ведь казалось, что время настоящей любви для нее прошло. Слишком много было тел, слишком много ушедших в море кораблей; она знала, что весьма полезна службе для укрытия и любовных утех агентов, нуждавшихся в убежище, и это было все. Конечно, она сама решала, с кем и когда она будет спать, но таких было много. Все эти лица слились для нее в одно, кроме того, на которое она смотрела сейчас. Он был не похож на других. Ну что ж, подумала она, это как первая любовь школьницы, и пусть это так и останется. У него своя дорога, у нее — своя, и вряд ли у них один и тот же порт прибытия.
Она выскользнула из постели, стараясь не разбудить его, и отправилась в проходную комнату, отделявшую спальню от гостиной. Включила свет, накинула легкий белый шелковый халат, достала из шкафа мужской коричневый и повесила его в спальне на манекен. Ей вдруг захотелось подушиться и причесать волосы. Машина придет в семь. Она вспомнила, что Майкл обычно встает в пять тридцать.
С поникшей розой в руках Маргритта вошла в туалетную комнату. На столе все еще горела лампа. Она понюхала розу, ощутив все запахи, которые она в себя вобрала, и поставила цветок в вазу. Подумав, она положила ее между шелковых закладок на память. Маргритта удовлетворенно вздохнула, взяла гребень и посмотрела в зеркало.
За ширмой стоял человек. Она увидела его лицо и, прежде чем ею овладел ужас, поняла, что это лицо убийцы: бесцветное, начисто лишенное эмоций и мягкости. Такое лицо легко растворяется в толпе. И его забываешь, едва увидев.
Она раскрыла рот, чтобы позвать Майкла.
Послышался звук, похожий на сдерживаемый кашель. Пуля ударила Маргритту в затылок. Кровь, кости и мозг брызнули по стеклу, и она упала головой на туалетный столик.
Убийца змеиным движением выскользнул из-за ширмы. На нем был облегающий черный костюм; рука в черной перчатке сжимала пистолет с глушителем. Он взглянул на веревку с крючьями, закинутыми на поручни балкона. Дело было сделано, но он знал, что здесь находится британский агент. Через десять минут за ним заедет машина. Вполне достаточно, чтобы отправить эту свинью в ад.
Он взвел курок. Вот спальня этой суки. Свеча догорала. На постели под простыней лежал человек. Пистолет кашлянул дважды. Тело под простыней дернулось под ударами пуль.
Профессионал должен убедиться в результатах своей работы: он сдернул простыню.
Трупа не было.
Был манекен с двумя пулевыми отверстиями в белом затылке. Движение справа. Кто-то очень быстрый. Убийца вздрогнул и повернулся, изготовившись стрелять. Удар стула по спине и по ребрам вышиб у него пистолет из рук.
Террорист был крупным, жилистым и сильным человеком, ростом около 190 сантиметров и весом больше 100 килограммов. Он пошатнулся, но не упал, вырвал стул у нападающего и ударил его ногой в живот. Английский агент, человек в коричневом халате, со стоном отлетел к стене, держась за живот.
Убийца бросил в него стул. Майкл уловил движение его рук и увернулся. Стул, ударившись о стену, разлетелся в щепки. Террорист набросился на Майкла и вцепился пальцами ему в глотку. Черные круги поплыли перед глазами Майкла. Едва услышав смертельный шепот приглушенного выстрела, он понял, что Маргритта мертва.
Убийца был профессионалом, и Майкл это понимал. Предстояла смертельная схватка, и через несколько минут живым останется только один.
Майкл выбросил руки вверх и освободился от захвата, резким ударом ладони сломал нос нападающему. Он надеялся вогнать разбитые кости в мозг, но убийца сумел, отвернув голову, ослабить удар. Его нос был раздавлен, глаза налились слезами и кровью. Он отлетел на два шага; Майкл продолжил атаку ударами прямой правой и левой в скулу. Губы противника были разбиты, но он ухватил Майкла за воротник халата, приподнял его и швырнул через дверь спальни.
Майкл вылетел в коридор и ударился о рыцарские латы. Рыцарь рухнул со своей стойки. Убийца выскочил из двери, и, когда Майкл попытался подняться, удар ноги в плечо отбросил его на два с половиной метра по коридору.
Нападающий осмотрелся, разглядывая галерею рыцарского оружия. На лице его вдруг появилось выражение благоговения, будто он попал в храм насилия. Схватив булаву — оружие с деревянной рукояткой, к которой на метровой цепи был подвешен железный шар с острыми шипами, — он метнул ее вперед.