Весь жар

Мэтер Энн

Джоанна удивленно уставилась на нее.

— Да.

Миссис Твейнс кивнула.

— Я так и думала. Это так естественно, разве нет? Ты же его дочь, верно?

Джоанна изумленно покачала головой.

— Вы всегда меня поражаете, миссис Твейнс, честное слово. Вы одна можете сказать такое, да еще и угадать, в чем дело.

Миссис Твейнс вздохнула.

— Ну, моя дорогая, я много лет была знакома с твоей матерью, упокой, Боже, ее душу, но она была слишком тверда в отношении к твоему отцу.

Джоанна нахмурилась.

— Что вы имеете

в виду?

Миссис Твейнс покачала головой.

— Ничего особенного, дорогая. Расскажи мне, что сказал мистер Кастро. Мне хотелось бы узнать.

Джоанна объяснила, но при упоминании о болезни отца на ее выразительном лице отразилось некоторое недоверие. Когда она закончила, вскользь упомянув даже о реакции Джимми, миссис Твейнс медленно покивала.

— Серьезная проблема для тебя.

— Знаю. — Джоанна смотрела на огонь. — Если бы только Джимми попытался понять! Если бы он был на моей стороне, мне было бы все равно, что скажет тетя Эмма. Но я уверена, что она обратится к нему, и он, вероятно, ее поддержит.

Миссис Твейнс фыркнула.

— Ну, мне кажется, что ты не можешь не ехать. Он все-таки твой отец!

— Вы это понимаете?

— Конечно. И твой Джимми понял бы, если бы за тобой приехал сам отец или, еще лучше, послал бы кого-нибудь другого.

Джоанна насупилась.

— О чем вы?

Миссис Твейнс поджала губы.

— Ты хочешь сказать, что не обратила внимания на то, как выглядит мистер Кастро?

Джоанна нахмурилась еще больше.

— Не знаю, о чем это вы?

Миссис Твейнс неловко засуетилась.

— Ох, Джоанна, у тебя был такой тяжелый день, а я говорю глупости.

Джоанна прищурилась, восстанавливая в памяти смуглое лицо Димитри Кастро.

— Скажите же, раз начали, — потребовала она. — Вы не... уж не вообразили ли вы, что Джимми мог... приревновать?

Миссис Твейнс отхлебнула чаю.

— Ну, это определенно стоит принять во внимание, — заметила она сухо. — Бог мой, Джоанна, это же так естественно. Хоть изредка поглядывай на себя в зеркало! Кроме того, ты не можешь отрицать, что мистер Кастро очень привлекательный мужчина.

Джоанна улыбнулась.

— Миссис Твейнс! — укоризненно воскликнула она.

Миссис Твейнс оживилась.

— Но я на самом деле так думаю.

Джоанна вздохнула.

— Джимми незачем ревновать, — твердо заявила она. — Мистер Кастро вовсе не принадлежит к тому типу мужчин, которые мне нравятся. Эти черные волосы! И такой смуглый!

Миссис Твейнс допила чашку чая и принялась за вторую.

— Это было только предположение, — заметила она. — Но не стоит себя недооценивать. Я видела, как на тебя смотрят мужчины. И если ты спросишь мое мнение, то я скажу, что Джимми имеет основания для ревности. Но вот на что он не имеет права, так это смешивать свою ревность с чувствами к твоему отцу.

— Вы думаете, мне надо ехать?

— Определенно. Ты уже сама решила.

— Не окончательно. Я встречаюсь с мистером Кастро в двенадцать часов, чтобы сообщить свое решение.

Миссис Твейнс кивнула.

— И это не дает тебе заснуть?

— Наверное.

— Ну, так пусть это тебя не мучает. Джоанна, ты так молода, тебе ведь всего двадцать один или двадцать два? — И после кивка Джоанны она продолжила: — У тебя еще вся жизнь впереди, годы и годы, которые проведешь рядом с Джимми, а у твоего отца осталось всего полгода. И если сейчас не поедешь, всю свою жизнь ты будешь чувствовать себя виновной потому, что позволила Джимми убедить тебя. Возможно, со временем ты даже переложишь эту вину на него, если у вас сложится не очень хорошо. Да Бога ради, детка, до твоей свадьбы еще три месяца. У тебя полно времени!

— А что, если я потеряю работу? — все еще сомневалась Джоанна.

— Ну если даже и так? Ты хорошая секретарша и легко найдешь работу. Надежные секретари не так уж часто встречаются.

— Наверное, вы правы.

— Конечно, права, — миссис Твейнс ласково пожала ей руку. — Джоанна, ты позволяешь другим решать за тебя, как делала это всю жизнь.

Джоанна удивленно посмотрела на нее.

— Что вы имеете в виду?

— Ты знаешь, что... Твою мать, конечно. Ты не станешь отрицать, что она полностью управляла твоей жизнью. До самой ее болезни...

— Так горько думать, что мои родители покидают меня такими молодыми! — воскликнула Джоанна.

Миссис Твейнс задумчиво помешала чай.

— Твоя мать все равно умерла бы, Джоанна. Ее предупредили много месяцев назад, что ей необходима операция. Она сама виновата, что откладывала ее.

— Но почему она так поступила?

— Иногда я пытаюсь догадаться, — миссис Твейнс вздохнула. — Может быть, она боялась, что ты все узнаешь, если она ляжет в больницу.

Джоанна нахмурилась.

— Вы имеете в виду... деньги?

— Наверное. Возможно, твой отец писал письма. Может, спрашивал о тебе. Она понимала: ты не будешь довольна тем, что она не рассказала тебе правду.

Джоанна покачала головой.

— Не понимаю, почему она так поступила.

— Разве? Твоя мать была властной и ревнивой женщиной, Джоанна. И ты наверняка понимала это. После ухода твоего отца ты была единственным, что у нее осталось.

— Яблоко раздора, — грустно вздохнула Джоанна.

— Награда победителю, хочешь ты сказать. Твоему отцу, наверно, невыносимо трудно было признать, что для него его ребенок остался только именем на бумаге.

— Вы никогда не говорили ничего подобного раньше, — воскликнула Джоанна.

— Как я могла? Твоя мать никогда не простила бы мне любую попытку вмешаться и расценила бы ее как желание повлиять на твои чувства. Она расценила бы это как посягательство на ее собственность. Но теперь представилась возможность, и я поняла, что должна рассказать тебе правду о том, что знала.

Джоанна утвердительно кивнула.

— Вероятно, вы правы, — снова согласилась она. — Думаю, Джимми со временем все поймет.