Вещь. Империя Терон
Шрифт:
Воспоминания об отчаявшемся молодом страже, навязчивые и тревожащие, отогнал только родной и драгоценный золотой диск. Он будто обрадовался Фарсиму, своему родителю и покровителю, словно ластился к нему, просился в руки. И маг не отказал себе в удовольствии прижать детище к груди. Нашептывая ему утешительные слова, лег и вскоре заснул.
Черный центральный бриллиант доставили вовремя, за день до назначенного ритуала. Сердце Фарсима пело от восторга, счастливая улыбка не сходила с лица. Император Ардир тоже явно радовался, как и другие заинтересованные. Людей и эльфов объединяло воодушевление, сплотило их еще больше. Ликование
Фарсим от волнения и радости не мог ни есть, ни пить, оттого очень быстро ушел с ужина, оставив императорскую семью праздновать в окружении придворных и магов гильдии. Ему нужно было побыть в тишине, насладиться неповторимым ощущением близящегося триумфа.
Площадка внутреннего двора подходила для этого идеально. Квадрат, образованный зданием, хорошо освещали многочисленные фонари, свисающие на цепях с перил открытой галереи второго этажа. Их свет соперничал с почти полной луной, глядящей поверх крыши на площадку. В ее серебряном сиянии огромная, выложенная синей плиткой звезда в центре казалась живой поверхностью моря. Она поблескивала, манила, и Фарсим не стал противиться искушению и ступил на один из множества лучей.
Он и раньше считал звезду магически активной, хоть это и не подтверждали ни опыт, ни гильдия. Но в этот раз звезда была сильна, как никогда. Дрожь волной прошла по телу, будто эльф неожиданно ступил в ледяную воду. Дыхание сбилось, сердце заколотилось неистово и болезненно. Поток энергии, ровный и мирный, смывал мысли, и Фарсиму понадобилось время, чтобы привыкнуть к этому неожиданному воздействию. Пару минут спустя он даже осмелился сделать шаг к центру, и еще один.
Только оказавшись в середине синей звезды, он в полной мере почувствовал ее энергию. Она напоминала могучее дерево, растущее на каменистом берегу, проникающее корнями в самую толщу камня. В его листве шумел ветер и питал своей силой, рядом шумела река — жизнь дерева.
— Природная магия, — уважительно прошептал Фарсим и поспешил отойти в сторону. Рядом с этим источником он особенно остро ощущал ничтожность своего слабого дара.
Присев на резную скамейку, маг долго приходил в себя. Выпадение из магического поля звезды не прошло для него бесследно. Голова кружилась, сердце успокаивалось медленно, мир постепенно перестал казаться расплывчатым и дрожащим. Фарсим глубоко вздохнул, пробуя сосредоточиться на недавних событиях. Представил вожделенный и долгожданный черный бриллиант у себя в руке, россыпь драгоценных камней, мягкое сияние золотого диска. Проснувшаяся природная сила площадки, на которой он планировал проводить ритуал, только укрепила его уверенность в том, что все развивается очень правильно. Вне зависимости от того, как к этому относятся всякие выскочки!
Воспоминание о Нальясе породило опьяняющее чувство собственного превосходства. Талант, сила дара, отличная учеба, интерес ко многим наукам… Все это глупости! Фарсим на своей шкуре прочувствовал, что можно иметь в сотню раз более слабый дар, можно не обладать достаточными знаниями в области артефакторики или алхимии, можно даже не осознавать механику неподвластных посредственному дару серьезных, действительно серьезных боевых и защитных заклинаний, но нужно оказаться правым один раз в фундаментальном вопросе. И это увековечит имя, внесет в летописи! Один раз быть правым! Как много, но одновременно, как мало! Сравнимо с милостью Великой…
Тряхнув головой, Фарсим встал, горделиво поправил дорогую одежду и направился к тюремной башне, за которую зацепилась краешком луна. В такой день, в такой знаменательный праздничный вечер нельзя было не навестить поверженного противника. Нальяс, этот наглый выскочка, едва не похитивший диск и камни, должен стать свидетелем триумфа! Должен! Иначе победа неполноценна.
Подвыпившие охранники, темная лестница, пробирающий до костей холод тюрьмы, молчащие черепа, вмурованные в стены… Праздничное настроение улетучивалось быстро, таяло вместе с решимостью дойти до камеры. Фарсим старался не обращать на пустые глазницы внимания, будто заклинание повторял, что черепа не причинят ему вреда, ведь у него есть ключи. Лучшая защита от уничижительных и оскорбительных высказываний зачарованных многие десятилетия назад останков погибших в подземелье людей и эльфов.
— Добрый вечер, — громко поздоровался Фарсим, заглянув в камеру и встретив удивленный взгляд арестанта.
Позвякивание ключей на связке, громкий щелчок замка, натужный скрип засова. Нальяс сел на постели, с достоинством выпрямил спину и наблюдал за действиями гостя. Тот снова оставил дверь распахнутой, хотя называл про себя этот жест малодушным. Но опять оказавшись в камере, услышав беспросветную тоску в звоне цепей и очередное ругательство черепа, он не мог представить, что даже временно лишит себя возможности немедленно уйти. Задумываться о том, как Нальяс перенес эти дни в одиночестве, Фарсиму не хотелось.
Глядя на молодого эльфа в измятой одежде, сожалел, что пришел сейчас. До этого момента у него не возникало сомнений в правильности собственных поступков. Теперь же Фарсим укорял себя за то, что тогда, больше недели назад, вызвал стражу, но еще больше стыдился своей былой радости из-за ареста Нальяса. На фоне всеобщего ликования и воодушевления заключение юноши казалось особенно несправедливым, несоразмерно жестоким наказанием.
— Добрый вечер, — тщетно пытаясь вернуть благостное настроение, снова поздоровался Фарсим.
— Добрый вечер, — вежливо ответил Нальяс, внимательно рассматривая посетителя.
Из-за этого спокойного взгляда Фарсим чувствовал себя крайне неловко. Ему было бы значительно проще, если бы противник дерзил, говорил гадости, делал едкие замечания. Но Нальяс, державшийся во время первой беседы очень корректно, не давал повода думать, что в этот раз будет иначе. У Фарсима такое отношение вызывало угрызения совести и щекочущее нервы чувство, что юноша не таил на него обиды, не считал его виноватым.
— Сегодня особенный день в истории империи и всего мира! — горделиво выпятив грудь, сообщил маг. — Последний камень доставили вовремя! Ритуал успеем провести завтра!
Прозвучало глупо, хвастливо, но Фарсим убеждал себя, что разговор начинать тяжелей всего и еще будет время сгладить впечатление. Чтобы арестант в полной мере прочувствовал триумф соперника.
— Благодарю за сведения, — Нальяс легко кивнул. — Принцесса Атаэль была здесь сегодня вместе с императрицей Мадаис и рассказала мне эти новости.