Вещи, которые мы не смогли преодолеть
Шрифт:
«У меня есть вода и мыло», — сказал я, таща ее вверх по лестнице.
«Я все еще не…».
Я остановился и повернулся к ней лицом. «Детка, я не хочу думать об этом или гадать, что все это значит. Я просто хочу положить голову на подушку и знать, что ты в безопасности и спишь. Я обещаю тебе, завтра мы сможем придираться к этому бардаку до смерти. Но прямо сейчас мне просто нужно закрыть глаза и ни о чем не думать».
Она закатила глаза. «Отлично. Но завтра мы определенно придеремся к этому бардаку до смерти и
«Отлично. Не могу дождаться». Прежде чем она успела передумать, я потащил ее вверх по лестнице в свою спальню.
«Ух ты», — зевнула она, моргая на мою кровать.
Кровать мужчины и его кушетка были самыми важными предметами мебели в доме. Я выбрал здоровенную двуспальную кровать-сани, выкрашенную в темный цвет.
Она, как всегда, была неубрана. Я никогда не видел смысла в том, чтобы застилать кровать, если тебе просто придется ее разобрать, чтобы ею воспользоваться. Хорошо, что Наоми едва держалась на ногах, потому что если бы смятые простыни не заставили ее собраться, то небольшая стопка нижнего белья и футболок рядом с моей тумбочкой заставила бы.
Я подтолкнул ее локтем в направлении ванной и порылся под раковиной, пока не достал запасную зубную щетку, все еще лежащую в пыльной оригинальной упаковке.
«Я так понимаю, у тебя не так уж много гостей на ночь?» — спросила она, вытирая пыль с пластика.
Я пожал плечами. Я никогда не проводил ночь с женщиной в этом доме. Я уже переступил невидимые границы нашего соглашения, пригласив ее переночевать. Я ни за что на свете не собирался выяснять с ней, что это значит.
Она была единственной, кто привык делить с кем-то жизнь, раковину, постель. Она была той, кто заканчивал отношения.
Здорово. Теперь я был уставшим и раздраженным.
Мы стояли плечом к плечу и чистили зубы. По какой-то причине эта дружеская рутина напомнила мне о моем детстве. Когда мы были детьми, мы с Нэшем каждый вечер валялись на кровати наших родителей, ожидая, пока они закончат чистить зубы, чтобы почитать нам следующую главу из любой книги, которую мы читали в середине.
Я стряхнул с себя воспоминания и взглянул на Наоми. У нее был отсутствующий взгляд. «Что не так?» Я спросил.
«Все говорят о нас», — сказала она, споласкивая зубную щетку.
«Кто все?».
«Весь город. Все говорят, что мы встречаемся».
«Я в этом сомневаюсь. Большинство из них просто говорят, что мы трахаемся».
Она швырнула в меня полотенцем для рук, которое я поймал одной рукой.
«Отлично. Мои родители и соцработница Уэйли думают, что у нас отношения, а весь остальной город думает, что мы просто занимаемся сексом».
«И что?».
Она выглядела раздраженной. «И что? Это делает меня похожей на… ну, на мою сестру. Я знаю тебя всего три недели. Неужели тебе все равно, что люди думают о тебе? Что они говорят о тебе?».
«Зачем мне
Наоми покачала головой. «Хотела бы я быть больше похожей на тебя».
«Что? Эгоистичной засранкой?».
«Нет. Какой бы ни была противоположность тому, кто угождает людям».
«Вызывающей недовольство людей?» Я снабдил её.
«Ты понятия не имеешь, как это утомительно — постоянно беспокоиться обо всех остальных, чувствовать ответственность за них, хотеть, чтобы они были счастливы и нравились тебе».
Она была права. Я понятия не имел, на что это было похоже. «Тогда перестань беспокоиться».
«Конечно, ты бы так сказал», — сказала она недовольным тоном. Она взяла полотенце для рук, вытерла зубную щетку, а затем и столешницу. «В твоих устах это звучит так просто».
«Это просто», — возразил я. «Тебе что-то не нравится? Прекрати это делать».
«Жизненная философия Нокса Моргана, леди и джентльмены», — сказала она, закатив глаза.
«В постель», — приказал я. «Слишком поздно для философии».
Она взглянула на свой наряд. Ее ноги были босыми, но на ней все еще были те же джинсовая юбка и рубашка из ночной смены.
«У меня нет никакой пижамы».
«Я так понимаю, это означает, что ты не спишь голой?» Точно так же, как застилать постель, надевать пижаму, на мой взгляд, было пустой тратой времени.
Она уставилась на меня.
«Конечно, ты не спишь голой».
«Посреди ночи может вспыхнуть пожар», — настаивала она, скрестив руки на груди.
«У меня нет никакого белья, в котором ты могла бы спать».
«Хар-хар».
«Хорошо». Я оставил ее в ванной и направился к своему комоду, где нашел чистую футболку. «Вот», — сказал я, возвращаясь к ней.
Она посмотрела на него, потом снова на меня. Мне понравилось, как она выглядела. Сонная и немного не совсем идеальная, как будто смена и поздняя ночь разрушили ее броню.
«Спасибо», — сказала она, уставившись на него, а затем снова на меня, пока я не понял намек.
«Ты ведь понимаешь, что я уже видел тебя голой, верно?».
«Это другое дело. Уходи».
Покачав головой, я вышел из ванной, закрыв за собой дверь.
Две минуты спустя Наоми стояла в дверях в моей футболке. Она была высокой, но рубашка все еще прикрывала ее до середины бедра. Ее лицо было чисто вымыто, и она собрала часть волос наверх и назад в небольшой узел на макушке.
Девушка по соседству собиралась забраться ко мне в постель. Я знал, что это была ошибка. Но это было то, что я хотел сделать. Только в этот раз.
Мы поменялись местами: Наоми проскользнула в мою спальню, а я направился в ванную, чтобы снять контактные линзы с затуманенных глаз.