Вещи, которые мы не смогли преодолеть
Шрифт:
Задыхаясь, я выключил свет в ванной и перешел на свою сторону кровати. Она лежала на спине, подложив руки под голову, и смотрела в потолок. Я выключил прикроватную лампу и разделся в темноте, бросив свою одежду в сторону кучи грязного белья.
Я откинул одеяла и, наконец, со вздохом упал в постель. Я немного подождал, вглядываясь в темноту. Это не обязательно должно было что-то значить. Это не обязательно должна была быть еще одна ниточка, еще один узел.
«Ты в порядке?» Я спросил.
«Моя подушка странно пахнет», —
«Ты спишь на стороне Уэйлона». Я вытащил подушку у нее из-под головы, затем швырнул в нее свою.
«Эй!».
«Лучше?».
Я услышал, как она понюхала подушку. «Лучше», согласилась она.
«Спокойной ночи, Наоми».
«Спокойной ночи, Нокс».
* * *
Я проснулся от глухого удара, визга и проклятия.
«Наоми?» — прохрипел я, разлепляя веки. Она попала в поле зрения в изножье кровати, где выполняла какую-то гимнастику, чтобы снова надеть юбку.
«Прости», — прошептала она. «Мне нужно принять душ, прежде чем я пойду завтракать к Лизе».
«Здесь есть душ», — указал я, приподнимаясь на локте, чтобы посмотреть, как она надевает рубашку наизнанку.
«Но мне нужна свежая одежда и тушь для ресниц. Фен для волос. Возвращайся ко сну, Нокс. Нам обоим нет нужды превращаться в ходячих зомби».
Затуманенным взглядом я посмотрел на время на своем телефоне. 7:05 утра. Четыре часа на самом деле не считаются проведением ночи с женщиной, решил я.
Привлекательность холостяцкой жизни заключалась в том, что мои дни были продиктованы мной самим. Мне не нужно было идти вразрез с чьими-то планами или не делать то, что я хотел, только для того, чтобы они могли делать то, что хотят.
Но даже мне казалось несправедливым, что Наоми должна была провести весь день на перегаре, пока я спал. Кроме того, завтрак действительно казался вкусным.
Мои ноги с глухим стуком коснулись пола.
«Что ты делаешь?» — спросила она, пытаясь поправить свой топ. Теперь она была вывернута правой стороной наружу, но задом наперед.
«У тебя нет причин идти домой пешком, принимать душ и возвращаться к Лизе. Не тогда, когда здесь есть совершенно хороший душ».
«Я не могу пойти завтракать в своей униформе», — раздраженно сказала она. «Позорной прогулки к семейному завтраку не будет».
«Отлично. Дай мне список».
Она выглядела так, словно я только что заговорил с ней на суахили. — «Список чего?».
«Что тебе нужно, чтобы позавтракать без стыда? Ты примешь душ. Я принесу твои вещи».
Она уставилась на меня. «Ты ужасно усердно работаешь ради простого перепихона».
Я не мог сказать почему, но это заявление вывело меня из себя. Встав, я подобрал с пола пару джинсов. «Дай список». Я натянул джинсы.
Она уперла руки в бока и пристально посмотрела на меня. «Тебе кто-нибудь говорил, что ты ворчун по утрам?».
«Да. Каждый человек, который имел несчастье встретиться со мной
Четыре минуты спустя я направлялся к двери с неприлично длинным списком блюд для субботнего утреннего завтрака, на котором моя бабушка будет председательствовать в своей камуфляжной пижаме.
Я пробежал трусцой через свой задний двор к ее дому и поднялся на заднее крыльцо коттеджа. Сколько я себя помню, ключ от тайника лежал на одном и том же месте. В поддельном камне в одном из цветочных ящиков на перилах. Я вытащил ключ, вставил его в замок и обнаружил, что дверь уже не заперта.
Отлично, теперь мне придется прочитать ей лекцию о безопасности.
В коттедже пахло свежим воздухом, выпечкой и лимонами.
Кухня сверкала чистотой, за исключением вскрытой почты на столе. Наоми хранила их в маленьком вертикальном органайзере, вероятно, в алфавитном порядке, но сейчас все конверты были разложены неаккуратной стопкой.
Письменный стол с откидной крышкой в уголке гостиной был открыт, открывая в основном опрятное рабочее пространство с ноутбуком Наоми, стаканчиком разноцветных ручек и стопкой блокнотов. Нижний ящик был приоткрыт на несколько дюймов.
Хотя это не была гора нижнего белья и футболок, я был рада увидеть небольшой беспорядок. Я заметил, что чем больше Наоми нервничала, тем чище она становилась. Небольшой беспорядок был хорошим знаком.
Я взлетел по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, и первым делом заскочил в ванную, чтобы взять туалетные принадлежности и фен. Затем я зашел в комнату Наоми и схватил шорты и — поскольку я был мужчиной — кружевную девчачью блузку на пуговицах.
Закрепив груз, я запер заднюю дверь и направился обратно к себе.
Когда я вошел в спальню, то обнаружил Наоми, стоящую в наполненной паром ванной с мокрыми волосами, одетую только в полотенце.
Открывшийся вид заставил меня внезапно остановиться. Мне нравилось видеть ее такой. Нравилось видеть раздетую, только что принявшую душ Наоми в моем пространстве.
Мне это так понравилось, что я перешел в наступление. «Ты должна запереть свои двери, Дейзи. Я знаю, что это не большой город, но здесь все равно случается всякое дерьмо. Как например в моего брата стреляли».
Она моргнула, глядя на меня, затем выхватила сумку с женскими вещами у меня из рук. «Я всегда запираю двери. Я не некомпетентный взрослый человек».
«Задняя дверь была не заперта», — сообщил я.
Она порылась в сумке и разложила туалетные принадлежности аккуратным рядком вокруг моей раковины. Я взял с собой еще один, так как мне было наплевать на разницу между подводкой для глаз и карандашом для бровей.
«Я запираю двери каждый раз, когда ухожу, и каждую ночь», — возразила она, беря щетку и проводя ею по своим влажным волосам.