Вещие сны тихого психа
Шрифт:
Перебазировка заняла ровно две минуты. На верхней площадке, под навесом из крепких досок, которому не страшны были самые свирепые байкальские ветры, даже знаменитая сарма, имелась дублирующая система контроля, там же, под навесом были устроены общие нары, обеденный стол со скамьями, оставшиеся от солдат.
Я не спускал глаз со счетчика нейтронов, хотя по тону непрерывно пищавшего зуммера мог и на слух оценивать ситуацию. Странно повел себя Валентин. Когда мы все трое собрались на верхней площадке утеса, он спокойно разделся до пояса, умылся под рукомойником, взлохматив свои торчащие ежиком рыжие волосы, энергично, со смаком обтерся махровым полотенцем, а потом подошел к самому краю утеса и начал махать руками, как крыльями. Честно говоря, не ожидал от него, по моим убеждениям, сухаря, этаких романтических па. Думаю, а теперь уверен, все его маленькие хитрости предназначены были только для Гали - для кого же еще!
Муравьи усердно таскали крупинки плутония, принимая их за коконы тли, столь любимой ими пищи, пригодной как для немедленного употребления,
Странно! Муравьи, в нарушение программы и вообще всяких представлений о них, вдруг по собственной инициативе взяли паузу: процесс перетаскивания прекратился по какой-то команде изнутри, как будто кто-то в муравейнике, почуяв неладное, отдал несанкционированный приказ: "Прекратить!" Мы решили, что это какой-то сбой в программе, я без конца нажимал клавишу "Продолжить", но муравьи на тропе словно застыли все враз, как по команде, с ношей в своих сжатых лапках. Мы проверили всю цепочку - от муравейника до Дозатора плутония на верхней площадке утеса - все муравьи, до единого, словно оцепенели, словно впали в спячку, словно умерли! И только после этого догадались взглянуть на монитор, на экране которого отображалось то, что должна была "видеть" наша Царица. На наших глазах, буквально за две-три секунды, разыгралась трагедия. Наша заметила, как к ней сзади подкралась какая-то другая очень крупная муравьиха, развернулась, чтобы достойно встретить соперницу, но, увы, у Нашей на головке был хоть и небольшой, но все же грузик, а та была свободна, энергична, беспощадна. Борьба длилась доли секунды: самозванка схватила Нашу своими режущими челюстями, и Наша, перекушенная пополам, двумя дергающимися половинками повалилась к подножию Трона и тотчас же была утащена рабами в подземелье. Датчики продолжали функционировать, и мы видели на экране то мотающиеся части Нашей бедняжки, то мелькающие фрагменты пути, по которому волокли верхнюю часть туловища. Датчики с программным управлением приказали долго жить...
Это был мой "прокол" в чистом виде! Не предусмотреть такую возможность! Надо было быть последним ослом! Видя мою растерянность, за пульт сел Валентин. Голова у него, надо отдать ему должное, работала не хуже компьютера. Не спеша, не дергаясь и не отвлекаясь на бесполезные эмоции, он несколькими нажатиями клавиш убедился, что муравейник вышел из-под контроля. Новая Царица еще не успела проявить себя, и Валентин уже занес палец над клавишей "Удалить", что означало бы "ликвидировать" новую Царицу. Но - одумался: ликвидирует эту, тотчас появится еще одна. Решил чуть выждать. Ясно, что муравьи больше не подчинялись командам нашего компьютера. Значит? Значит, у них был свой, биологический?! Чушь какая-то! Разве можно биологическим полем воздействовать на грубые компьютерные системы? Это же все равно что пытаться мысленной командой запустить стиральную машину! Да хоть тысячи лет смотри на нее и отдавай мысленный приказ, а машина ни за что не включится... Или все же включится?
Мы сидели и ждали. Мы были целиком во власти муравьев, точнее их Царицы! Казалось бы, нелепость, нонсенс: мы, HOMO SAPIENS, вынуждены подчиняться каким-то насекомым! А что было делать? Муравейник был наполнен ядерной взрывчаткой, и теперь все зависело от того, как поведут себя сами муравьи...
И вдруг муравьи на тропе ожили: те, которые были с грузом и должны были тащить его в муравейник, развернулись и потащили крупинки плутония обратно к Дозатору, а порожние, которые должны были двигаться к Дозатору за грузом, тоже развернулись и шустро побежали к муравейнику. Вот это сюрприз! Они каким-то образом почувствовали опасность! Они не хотят умирать! Это их "коллективное бессознательное"? Или - воля новой, независимой от нас Царицы? Энергия и энтузиазм, с которыми эти крохи принялись за разгрузку своего дома от опасных припасов, вызвали у нас приступы нервного смеха - мы катались по столу от хохота, до изнеможения. Потом задумались. Время работало против нас. Рушилась блестящая идея, псу под хвост шли месяцы напряженнейшей работы, не говоря уж о финансовых затратах. Как они, подлецы, расчухали, что им подсунули не то? Ведь каждая крупинка была защищена не только смолой, но и самым тщательнейшим образом, по тончайшей технологии, покрыта пыльцой, собранной у самой натуральной лесной тли! Это была идея самого Папы! А теперь что? Если не остановить их, они за неделю опустошат весь муравейник, возможно, даже быстрее, ибо темп движения заметно ускорился... "Петлю!" - выкрикнул я. Валентин с Галей, тотчас ухватив суть, бросились осуществлять: Валентин с ножом, Галя с тряпкой и бутылкой уксуса, который подвернулся ей под руку в кухонном отсеке. Я с баночкой разведенных в воде муравьиных выделений и кисточкой присоединился к ним. В течение пяти-шести минут мы стерли, замазали тропинку к Дозатору плутония и провели новый путь в виде петли, надеясь таким образом развернуть муравьев, вытаскивавших плутоний из своих закромов, и направить их обратно по тропе в муравейник. Идея хорошая, но... муравьи, собравшись в конце петли, начали тыкаться из стороны в сторону, отыскивая путь к Дозатору.
Черт бы их побрал! Я сорвал с веревки сушившийся полиэтиленовый мешочек, маленькой ложечкой набрал из Дозатора немного плутония и с плутонием и ложечкой кинулся к лестнице, ведущей по скале к пещере. Галя прокричала что-то вдогонку, но я не расслышал. Был весь во власти азарта борьбы с муравьями: кто кого! Наверное так кидались на амбразуры или под танки...
Однако должен отвлечься на важные технические подробности, которые сейчас оказались чуть ли не самыми решающими в моей судьбе. По проекту, одобренному Папой, у входа в пещеру солдаты Баржукова соорудили этакую платформу, на шарнирах и с двумя тяговыми тросами, своего рода древние ворота, которые по сигналу сверху могли быстро и почти герметично закрыть вход в пещеру - это на случай атомного взрыва в муравейнике, чтобы свести до минимума радиоактивное загрязнение Байкала и местности возле пещеры.
Я спрыгнул с лестницы на эту платформу - вся пещера была освещена, спасибо ребятам, включили освещение. Услышал я и громкое пищание зуммера, тон звука был средним, не угрожающим. Значит, муравьи уже чуть-чуть облегчили наш реактор. Звуки зуммера гулким эхом, дробясь на вибрирующие отражения, возвращались из темных ниш и черных ходов. Муравейник светился изнутри, словно был хрустальным дворцом. Даже без очков я разглядел, какая дружная и лихорадочная работа кипела там. Они тоже спешили, словно понимали, что время сейчас для них вопрос жизни и смерти! Так же, как и для меня! Мы были в едином пространстве между жизнью и смертью, и все зависело от того, сумею ли я добавить столько, чтобы сохранить свою жизнь, а их всех до единого убить! Я был уверен, что они это понимали, поэтому-то и работали с таким лихорадочным напором, который можно было объяснить страхом перед смертью и жаждой выжить во что бы то ни стало! Я в тот момент, признаюсь честно, такой жажды почему-то не ощущал. Было лишь желание как можно быстрее запустить реактор - желание прямо противоположное желанию выжить. Парадоксы высших форм жизни или элементарная глупость - не знаю...
С мешочком и ложечкой я подошел к муравейнику, освободив руки, отвинтил боковую крышку, тем самым открыл доступ к внутренней полости муравейника. Но почему-то медлил. Полюбовался изящно выполненной конструкцией Инициатора гениальной идеи Папы для выстреливания источником нейтронов внутрь чуть-чуть перенасыщенного плутонием муравейника. Я как бы оттягивал момент ИКС, не то чтобы понимая разумом, скорее это происходило на уровне инстинкта. Под ногами сновали муравьи, внутри прозрачного, освещенного корпуса тоже кишмя кишели муравьи, и сам я в какой-то момент ощутил себя одним из них... Я уже готов был сыпануть ложечкой немного плутониевых крупинок в боковое отверстие, как вдруг услышал свиристящий металлический звук со стороны входа. О, боже, ворота наглухо закрыли вход, отрезав меня от внешнего мира и лишив шанса выбраться отсюда живым! Первая мысль - кто мог это сделать?! Конечно, Валентин! Сейчас Галя исправит. И, как бы в подтверждение моей догадки, площадка со скрежетом вернулась на прежнее место, открыв выход из пещеры. Слава богу, можно продолжить...
Я сосредоточился, отогнал мысли - хорошие и плохие, - отдался тому состоянию, которое, надеюсь, хорошо знакомо всем, кто занимался серьезными и опасными экспериментами. Состоянию, которое не передать словами, которое можно лишь приблизительно определить словом "интуиция", оно хорошо знакомо саперам, обезвреживающим мины и старые, залежавшиеся в земле бомбы. Сыпануть - не проблема, проблема - сколько сыпануть. Сыпанешь слишком много - мгновенно у тебя под ногами начнется цепная реакция, заработает ядерный миниреактор, но, хотя он и "мини", ты получишь дозу облучения, достаточную, чтобы через пару часов отправиться, вместе с братьями меньшими, в лучший мир. Сыпанешь слишком мало - изменится лишь тон пищания зуммера, но дозу ты уже начнешь получать приличную. А что сказала бы в этом случае Галя? Разумеется, не сказала бы, а подумала бы? Если слишком мало - чего он там медлит?! Если слишком много - вот дурень, чем думал, идиот! Такого напряжения у меня еще не бывало во всей моей жизни, хотя бывали ситуации тоже не из простых. Недаром народ придумал: "На миру и смерть красна", - думая о Гале, только о ней, я сыпанул столько, сколько отмерила сама рука. К сожалению, очки свои я забыл наверху, и теперь лишь смутно различал, как крупинки посыпались внутри муравейника и разбежались по многочисленным ходам. Царицу и ее "окружение" я не мог разглядеть, но почему-то был уверен, что она меня видела отлично...
И вдруг отключилось освещение - только муравейник сиял, как причудливая рождественская елка, да сумеречно выделялась во мраке прямоугольная дыра входа в пещеру. "Эй!
– закричал я что было мочи.
– Свет включите!!!" И где двусторонняя связь? Почему они молчат? "Га-а-аля!!!
– заорал я.
– Га-а-аля!!!" Связь включилась - на миг, донеслись какие-то странные звуки: не то рычание, не то вздох, не то всхлип, - и снова тишина. Что они там, ошизели? Ведь отключился зуммер, единственный индикатор, который сигнализировал мне о состоянии муравейника! Я стоял с мешочком и ложечкой в руках, вслушиваясь и буквально внюхиваясь в окружавшую меня темень. И вдруг снова заскрежетал механизм подъема ворот - серый, сумеречный прямоугольник входа в пещеру был наглухо закрыт.