Весьёгонская волчица
Шрифт:
Забота на зиму у Егора была – стая на болоте. Но это – на зиму, до нее еще дожить надо, а вот волчата, которые растут где-то в логове, – неплохой надбавок. Волки помалу не приносят, шесть-семь волчат, как пить дать, бывает и больше, но Егор на много не замахивался. Пусть будет хотя бы пяток, вот тебе и полторы тысячи в кармане. За волчонка платят по три сотенных, а полторы тысячи – это полкоровы.
В голове все складывалось куда как складно, однако Егор знал: отыскать логово – не гриб найти. Конечно, волки далеко в болото не полезут, там им прокорма не хватит, устроятся где-нибудь поближе к лесу да к деревне, но где? С любого края могут окопаться, и будешь
Болото встретило Егора тяжелым запахом испарений, сыростью и той особенной тишиной, какую хранят тайные, дремучие места. Словно некая завеса отделяла болото от остального мира, от его привычных звуков и проявлений жизни; здесь против воли хотелось ступать неслышно, а говорить шепотом, как будто и шаги, и слова были запретны среди этих трясин и зыбей.
Ярко-зеленый весенний мох пружинил под ногами, как губка, процеживал сквозь себя коричневую торфяную воду, которая до краев наполняла глубокие вмятины следов. Множество островков, поросших частой березовой молодью и невысокими кривыми соснами, были разбросаны по болоту вперемежку с окнами открытой воды, огороженными, как частоколом, зарослями рогоза и осоки. Такие окна могли скрываться и подо мхом, когда посмотришь – вроде безобидный зеленый лужок, а наступишь – и поминай как звали, и Егор остановился, чтобы подобрать шест – будет чем прощупать подозрительное место. Всяких лесин валялось вокруг множество, и нужно было только обрубить у подходящей сучки.
Топора у Егора не было, он никогда не брал с собой топор, который в лесу вечно за что-нибудь да цеплялся; не хуже топора ему служил нож, изготовленный деревенским кузнецом Гошкой. С ручкой из лосиного рога, с широким и тяжелым лезвием, нож годился для любого дела. Им Егор снимал шкуры, рубил лапник для подстилки и валежник для костра, а на спор перерубал даже гвозди.
Пригодился нож и теперь. Через пять минут шест был готов, и Егор, опираясь на него, как на посох, двинулся в глубь болота. Каждый островок в нем мог быть тем самым местом, где устроились волки, и Егор не пропускал ни одного, тыча шестом во все щели. Ноги то и дело проваливались в колдобины, но хуже всего было в чащобе, сквозь нее приходилось продираться согнувшись, и скоро Егор взмок. Отыскав во мху бочажок, он напился из пригоршни, обмыл лицо. После воды потянуло курить, но Егор, жалея время, пересилил себя и пошел дальше.
Солнце, повисев над головой, медленно покатилось к закату, когда Егор решил: на сегодня хватит, и так забрался черт-те куда, пора выбираться. Найдя место посуше, он расстелил мешок и сел. Полез было за махоркой, но вспомнил о сале и достал из кармана сверток. Развернул тряпицу, разломил хлеб, нарезал сало ломтями. На теплой погоде оно потеряло твердость, но от одного только чесночного духа у Егора потекли слюнки. Он ел сало со шкуркой и между делом посматривал по сторонам.
Болото на глазах меняло свой облик. Воздух над ним чуть заметно посинел, и эта синева, смешиваясь с зеленью мха, осок и листвы, как туман, окутывала все вокруг, перемещалась и пульсировала, словно живая, странным образом изменяя формы и очертания. Повсюду мнилось чье-то движение, слышались какие-то вздохи, какое-то клокотанье и шипенье, а время от времени на поверхность темных окон вырывались громадные пузыри и тут же лопались, чтобы освободить место новым. Казалось, что на всем болоте происходит какая-то невиданная варка, что кто-то, загрузив этот огромный котел, удалился до поры до времени и где-то ждет результатов своего опыта. Сгущаясь,
Пора было выбираться из этих душных и обманчивых хлябей. Свернув напоследок цигарку, Егор с удовольствием покурил. Он не считал, что день прошел зря. Начало сделано, и это главное. Завтра надо поглядеть с другого края, а понадобится – и с третьего. Ни в какое везение на охоте Егор не верил. Везет только дуракам – это точно сказано. А охота терпения требует. Здесь одним махом да наскоком шиш чего добьешься. Но и зря волынить тоже нечего. До конца месяца, кровь из носа, а надо найти логово. Не найдешь – накрылись твои полторы тысячи.
Но и следующие дни ничего не дали. Егор приходил домой затемно и, даже не поев, валился на постель. Жена подбирала за ним разбросанные по всей избе вещи и в который раз принималась уговаривать Егора бросить охоту. Мало ли в колхозе других дел? Мужиков не хватает, везде примут с радостью. И не надо будет с утра и до ночи таскаться по этому проклятущему лесу, мерзнуть и мокнуть и рвать без конца одежду. Она и так не успевает чинить. Всех денег все равно не заработаешь, проживут и на трудодни. Живут же другие.
Егор в разговоры не вступал. Они велись неоднократно, и он знал, что жена поворчит-поворчит и отстанет. Слушая ее вполуха, Егор незаметно засыпал, а утром снова снаряжался и уходил на болото. Он уже признался себе, что дело оказалось труднее, чем думалось. Поиски затягивались, время уходило, а он как был ни с чем, так ни с чем и оставался. Громадная протяженность болота путала все карты, и, чем дальше Егор проникал в него, тем яснее сознавал, что так можно проискать и до морковкина заговенья. Он не знал главного – хотя бы примерного направления на логово.
Верно: троп много, а по какой идти? Все так и так не облазить. Тут сам господь бог не разберется.
Бог, может, и разобрался бы, а Егору отступать было некуда, и он в конце концов придумал выход из положения. Правда, здесь ему требовалась помощь, но Егор надеялся, что ему не откажут. С этим он и отправился ближайшим вечером в дом председателя сельсовета.
Там ужинали – ели жареную картошку. Большая сковорода стояла посередине стола, за которым сидело все семейство.
– А-а, Егор! – сказал председатель. – В самый раз поспел, присаживайся к нашему шалашу.
Егор только что отужинал дома, но обижать отказом председателя не стал.
– Ну как, нашел? – поинтересовался председатель, освобождая Егору место рядом с собой. Он был в курсе всех его охотничьих дел и, видно, подумал, что Егор зашел поделиться с ним очередной удачей.
– Нет еще, – ответил Егор.
– Что так? Чай, вторую неделю ходишь.
– Так болото, Степаныч. Прорва.
– Выходит, не найдешь?
– Найду, никуда не денутся.
– А не опоздаешь? Они к концу месяца уже шустрыми станут, черта с два дадутся в руки.
– Раньше возьму. Ты мне помоги только, дай бинокль денька на два.
– А на кой он тебе? – удивился председатель.
– Есть одна мысля. Гриву возле Сухого ручья знаешь? Сделаю на сосне засидок – никакой волк мимо не проскочит. А мне бы только узнать, в какую сторону они бегают.
– А что, верно! Мы на фронте так делали. Залезешь, бывало, куда повыше, а оттуда в бинокль все как на ладони. – Председатель прошел за перегородку и через минуту вернулся с биноклем. – На, дарю. – И, видя удивление Егора, рассмеялся: – Бери, бери, у меня он все равно без дела лежит!