Веселые истории про Петрова и Васечкина
Шрифт:
Она смолкла, затем решительно набрала в грудь воздуху:
– Если разрешите, я продолжу. Так вот, дело в том, что Валя не очень аккуратный (последний слог она произнесла с усилием), и вы, наверное, вполне могли бы, как старшая сестра…
– Я – не сестра! – окончательно вышло из себя создание.
– А кто же? – оторопела бедная Марь Иванна.
– Я – брат! – создание встало из-за парты. – Вам понятно?
– Понятно, – пролепетала учительница, в ужасе оглядывая класс, и, собравшись с духом, попросила: – Мужчины, встаньте.
«Злоумышленник»
(почти
Инна Андреевна, классный руководитель 4-го «Б», решительной походкой вошла в школьный двор и намётанным взглядом сразу увидела сидящих в тенистом углу двора за небольшим, вкопанным в землю столиком доминошников. Обнаружив среди них знакомые лица своих учеников, Инна Андреевна, не сбавляя темпа, направилась к ним.
– Вот что, Васечкин, – твёрдо сказала она, приблизившись, – перестань играть и отвечай на мои вопросы. Седьмого числа железнодорожный сторож, проходя по линии, застал тебя за отвинчиванием гайки. Вот она, эта гайка!
Инна Андреевна для пущей убедительности извлекла из кармана и продемонстрировала собравшимся внушительных размеров гайку.
– Так ли это было? – строго спросила она.
– Чего? – удивился Васечкин, лихо забивая «козла».
– Ты это своё «чего» брось! – рассердилась Инна Андреевна. – И отвечай на вопрос. Зачем ты отвинчивал гайку?
– Была бы не нужна, не отвинчивал бы, – невозмутимо заметил Васечкин, не отрываясь при этом от игры.
– Для чего же тебе понадобилась гайка? – взмолилась Инна Андреевна, неожиданно почувствовавшая, что весь её пыл куда-то улетучился.
– Мы их сдаём, – сжалился Васечкин и смачно шлёпнул очередную костяшку об стол.
– Куда сдаёте? – поразилась Инна Андреевна.
– Знамо куда, в металлолом, – усмехнулся Васечкин.
– Но для металлолома ты мог бы взять кастрюлю какую-нибудь ржавую, корыто, да гвоздик, наконец! – воскликнула потрясённая услышанным руководительница.
– Корыто на дороге не валяется, – терпеливо объяснил ей Васечкин, по-прежнему не отвлекаясь от игры. – А гвоздик… что, гвоздик? Тьфу! Лучше гайки не найти. Тяжёлая, и дыра есть! – резонно заключил он.
– Неужели ты, Васечкин, не понимаешь, к чему ведёт это отвинчивание? – всё больше уставая от этого разговора, спросила Инна Андреевна. – Отчего, по-твоему, происходит крушение поездов?
– Уж сколько лет всем классом отвинчиваем – и хоть бы что! – возмутился Васечкин, наконец отрываясь от домино. – А тут крушение, скажете тоже!
– Говорят, у тебя есть ещё одна гайка! – всё ещё не сдавалась учительница. – Эту ты в каком месте отвинтил и когда?
– Эту не я отвинтил, эту мне Петров дал, – доверительно сообщил
– Ты что, Васечкин? – прошептала ошеломлённая Инна Андреевна. – Завтра приведёшь в школу родителей! – сказала она, беря себя в руки.
– Чего? – в свою очередь поразился Васечкин.
– Родителей, говорю, приведёшь! – твёрдо повторила Инна Андреевна.
– За что это? – возмутился Васечкин. – Было бы за что, привёл бы. А то так, за здорово живёшь. И не курил, кажись, и не дрался! А если вы насчёт успеваемости сомневаетесь, то не верьте старосте. Нас два друга, вон Петров Василий и я, стало быть, Пётр Васечкин!..
– Хватит, хватит, Васечкин! – неожиданно тонким голосом закричала Инна Андреевна. – Ты… ты… ты… – Так и не найдя нужных слов, она безнадёжно махнула рукой, повернулась и пошла прочь.
Петров поглядел ей вслед, пожал плечами и покосился на друга.
– Мой выигрыш! – довольно сказал Васечкин и что было сил влепил костяшку домино в деревянную поверхность стола.
В мире прекрасного
Была зима. Петров и Васечкин прогуливали контрольную по математике. Они шли по аллее красивого заснеженного парка вдоль прекрасных античных статуй.
– Слышь, Петь, это кто такой? – неожиданно поинтересовался Петров, останавливаясь около статуи могучего с курчавой бородой.
– Это? – переспросил Васечкин, никогда не признающийся в том, что он чего-то не знает.
– Это Геракл, – быстро прочёл он имя на постаменте. – Древнегреческий богатырь, – пояснил он другу.
– Ну, морда! – восхитился Петров, разглядывая Геракла.
– А это ещё кто такая? – удивился он, подходя к статуе, стоящей на другой стороне аллеи.
– А это мы сейчас поглядим, – солидно ответил Васечкин, в свою очередь приблизившись к мраморному изваянию.
– Ага! – удовлетворённо сказал он. – Это Афродита – богиня любви и красоты.
– Во, морда! – почему-то обрадовался Петров.
– Ща я ей зафинидилю! – пообещал Васечкин, нагибаясь и сгребая снег, чтобы сделать хороший снежок. – В глаз!
Он размахнулся и залепил Афродите в правый глаз.
– Класс! – восхитился Петров. – Ну-ка я попробую!
И он залепил Афродите в левый глаз.
– Ща я ей в нос вмажу! – разгорячился Васечкин.
– А я в лоб! – не уступал Петров.
Друзья побросали портфели и открыли по Афродите настоящий ураганный огонь.