Весёлый Роман
Шрифт:
И к маме, и к бате тянутся люди. Родичи, соседи, знакомые и просто те, кто хоть раз где-то с ними виделся. Но по-разному. К маме приходят те, у кого что-то случилось. Когда неприятности. Или когда нужно на что-то решиться, а не хочется. За советом. А к бате — рассказать про свои дела, похвастаться удачей. Мой дядя, вице-адмирал Михаил Иванович Пазов, сказал, что в Киеве пробудет только день, что он тут проездом в Севастополь, что давно собирался выпить с батей рюмочку, но приехал он явно к маме. Я это сразу почувствовал, хотя не смог бы объяснить почему.
Дядя выглядит моложе отца, хотя по возрасту он старше на четыре года. У бати волосы густые, стрижется он коротко, и седых волос почти не видно, а дядя — лысый, плотный и румяный, но, очевидно, влияет военная выправка, нет у него этой батиной сутулости.
Мы
Видно, соскучился он по украинскому языку. С нами он только по-украински и разговаривает, употребляя такие слова, которые теперь редко услышишь: шляхетний, осоружний, [19] чай называет гербатой, янтарь — бурштином.
А с мамой они говорят одними поговорками. Словно соревнуются, кто больше помнит. Какие-то они одержимые.
Мама любит дядю. И по случаю его приезда приготовила знатный обед.
Я, правда, опоздал к обеду. Задержался в институте. Я пришел, когда они уже выпили по первой, а может, и по второй.
19
19 Благородный, постылый.
— Тебе легче, — говорил дядя бате. — Ты рабочий. Гегемон.
А почему легче? — обиделся батя.
— Опять у тебя часы отстают? — обрывая их спор, язвительно спросила у меня мама. Она, по-видимому, не хотела, чтоб этот разговор продолжался при мне.
— А потому легче, — упрямо продолжал дядя, — что нет у тебя этого постоянно грызущего сердце чувства: то не сделано, это не закончено, в том ещё не разобрался, это упустил.
— А ты не упускай, — сказал батя. — Ты упустишь, а по затылку Ромка получит.
— Вот я и говорю, — продолжая разговор, который начался без меня, сказал дядя Миша, — пусть Роман сам защищает свой затылок. И твой. И мой.
— Пийте, люди, горілочку, а ви, гуси, — воду, аби люди не казали, що ми злого роду, [20] — предложила мама.
— Нам на здоров'я, а ворогам на безголов'я. [21] — Дядя Миша опрокинул рюмку, поморщился и стал закусывать салом.
— Хто п'є, той кривиться, а кому не дають, той дивиться, [22] — заметила мама.
20
20 Пейте, люди, водочку, а вы, гуси, — воду, чтоб люди не говорили, что мы из плохой семьи.
21
21 Нам на здоровье, а врагам на погибель.
22
22 Кто пьет, тот кривится, а кому не дают, тот смотрит.
— Доки неба дійдемо, ще по едній шарпнемо, — не остался в долгу дядя. — Выпейте, Галя, и вы до дна, бо на дні молоді дні. [23]
— Чоловік проп'є вола, то це його слава, а жінці й помело не вільно, [24] — сказала мама.
— Что там с этой подводной лодкой? — спросил батя.
— С какой?
— Атомной. Американской.
— Затонула. Со всем экипажем.
— Это мне известно. А по какой причине?
23
23 Пока до неба доберемся, еще по одной дернем. На дне молодые дни.
24
24 Муж пропьет вола, так это его слава, а жене и помело нельзя.
— Не знаю. Думаю, слишком глубоко забрались. Давление. Металл не выдержал. А может и так быть, что слишком уверенно себя почувствовали. Забыли, где находятся. А море этого не любит.
— У нас не может быть такого случая?
— Пока бог миловал. Но, как говорится, бог помогає
Мама принесла здоровенную миску вареников и блюдо с горячими пирогами, накрытыми вышитым полотенцем. Приступая к вареникам, дядя заметил:
25
25 Бог помогает перевозчику, но тот должен грести.
— Як молодим був, то сорок вареників з'їдав, а тепер хамелю хамелю й насилу п'ятдесят умелю. [26]
А мама в ответ:
— Ужте, їжте, на живіт не вважайте, аби шкура видержала. [27]
— Хай бісове черево трісне, аби дар божий не пропадав [28] — ответил дядя.
Виля часто повторяет: «Есть много в этом мире, друг Горацио, что вашей философии не снилось». Не знаю, как насчет другого, а таких вареников не снилось никакой философии. Такие они вкусные, что действительно невозможно остановиться.
26
26 Когда молодым был, то сорок вареников съедал, а теперь С трудом жую и насилу пятьдесят умну.
27
27 Ешьте, ешьте, на живот не обращайте внимания, лишь бы шкура выдержала.
28
28 Пусть чертов живот лопнет, лишь бы дар божий не пропал.
Справившись с варениками, дядя провозгласил:
— Де ви, пироги? Тут є ваші вороги. [29]
Мама подвинула пироги, масло, сметану и тут же добавила:
— Гріх то неспасений — істи пиріг немащений. [30]
Я вспомнил, как французы, которые когда-то побывали у нас в гостях, никак не могли понять, почему к пирогам, кроме масла, нужна еще и сметана. «Уж что-нибудь одно, — говорили они. — Слишком жирно и слишком сытно. После такого обеда на баррикады не пойдешь». — «Когда соберетесь на баррикады, — ответил им батя, — мы угостим вас нашим саломуром. Есть у нас и такая еда». Саломур — это такой соус из уксуса, толченого чеснока, перца и соли. С ним едят вареную рыбу.
29
29 Где вы, пироги? Тут есть ваши враги.
30
30 Грех то непрощеный — есть пирог немазаный.
Отодвигая пироги, дядя сказал:
— Оце наївся, як дурень на хрестинах. [31]
— Як багато родичів, то або сім раз пообідав, або ні разу не їв, [32] — отозвалась мама.
А о чем они с мамой говорили, я так и не знаю. По-моему, что-то семейное. Дочка у дяди, моя двоюродная, сестра, как-то неудачно вышла замуж. Что-то не ладилось у нее там с мужем. Не о разводе ли шла речь, потому что мама сказала некстати: «Малі діти деруть запаску, а великі — серце», [33] а дядя ответил: «Прожили, як у ступі стовкли: ні смаку, ні знаку». [34] Еще одна разбитая любовь.
31
31 Вот наелся, как дурак на крестинах.
32
32 Если много родственников, то или семь раз пообедал, или ни разу не ел.
33
33 Малые дети рвут юбку, а большие — сердце.
34
34 Прожили, как в ступе столкли: ни вкуса, ни следа.