Весенние грозы
Шрифт:
Хромой высвободил рукав из пальцев Эрствина и поклонился:
– Мадам... Прошу простить, я не выполнил вашей просьбы. Младший ок-Рейсель все еще жив. Как-то не сложилось.
Эрствин покосился на Хромого, потом на кузину. Возможно, он знал или догадывался, о чем идет речь.
– Ок-Рейсель тоже здесь, - пояснил граф.
– В подвале их всех заперли. Лана, ты понимаешь, что я сказал? Леверкой снова наш. Там, правда, сейчас все разграбили, но, если хочешь, можешь поселиться там. Ладно, мы с Хромым идем поговорить, нам нужно обсудить планы. Ты с нами?
– Я? Я - нет, - девушка отступила
– К тебе же сейчас много людей явится. Я не хочу... мешать.
В конце концов Эрствин с Хромым остались вдвоем. Сели в комнате с попугаем, а дверь оставили открытой - чтобы услышать, если кто-нибудь появится.
– Волнуешься?
– Ага... До сих пор ты за меня все делал, Хромой. А теперь только и начнется...
– Точно. Твоя часть работы только начинается. Уж не знаю, зачем ты меня сейчас позвал.
– А мне легче, если ты рядом.
– Тогда придется подыскать мне какую-нибудь непыльную работенку при графской особе. Не могу же я просто так торчать в Большом доме.
– Ну, я же сколько раз тебе предлагал! В моей охране или еще как...
– Я не хочу быть твоим вассалом. Это сразу вносит путаницу в отношения. У других - наоборот, отношения сразу упорядочиваются, а у нас с тобой все только запутается... Давай-ка не торопиться с... О, по-моему, кто-то идет.
Оба умолкли и уставились на распахнутую дверь. Шаги приблизились, стихли... и после короткой паузы заглянул Гойдель ок-Ренг. Оруженосец выглядел смущенным после недавнего разноса.
– Ваша милость... я привел святых отцов. Велите пригласить?
– Конечно, Гойдель!
В комнату один за другим неторопливо вплыли четверо монахов в поношенных накидках. Прежде Хромой видел их только мельком. Тогда капюшоны были опущены, и у менялы еще мелькнула мысль, что под одеждой смиренных братьев может скрываться кто угодно - поди-ка, узнай в просторной накидке и с прикрытым лицом! Сейчас странствующие братья были без капюшонов, но лица их показались Хромому настолько невыразительными и не запоминающимися, что он усомнился, что сумеет их узнать в толпе уже к завтрашнему дню.
Монахи выстроились перед креслом, в котором развалился граф. Эрствину не пришло в голову даже сменить привольной позы, он сразу заговорил.
– Итак, святые отцы, следуя пожеланиям его императорского величества, изложенным в письме, которое вы передали...
Эрствин выдержал паузу. Затем продолжил.
– ...А также добрым наставлениям, которые вы изложили мне изустно, - тут мальчик покосился на Хромого, этот разговор они обсуждали заранее, еще в Леверкое. Хромой кивнул, - я уже сейчас предпринял кое-какие шаги. Шаги навстречу. Нынче я занял замок Леверкой, расположенный к востоку от Ливды. Кроме того, я захватил в плен одиннадцать молодых дворян. Все они - наследники господ, владеющих феодами в округе. Когда они, эти сеньоры, явятся вести переговоры об освобождении юношей, я напомню им о преданности императору, каковую надлежит соблюдать благородным рыцарям. Полагаю, жизнь их юных родичей окажется неплохой гарантией верности, когда упомянутые господа выступят под моими знаменами.
– Гилфинг Светлый услыхал нас, - прочувствованно молвил один из монахов, должно быть тот, что считался у них за старшего.
– Мы неустанно молились об успехе вашей светлости!
– Видимо, ваши молитвы обладают огромной силой, - важно кивнул Эрствин.
– Но я позвал вас не для того, чтобы... э... ну, в общем, я хочу, чтобы вы оказали мне еще кое-какую помощь, помимо молитв.
– Все, что вашей милости угодно будет пожелать, - вся четверка дружно согнула спины.
– Во-первых, замок Леверкой, - тут же перешел к делу Эрствин, - я не могу быть и в Ливде, и в Леверкое одновременно. Поэтому двое из вас отправятся туда и станут наблюдать, чтобы охрана не забывала о своих обязанностях. Я намереваюсь отправить в замок отряд городской стражи и двадцать имперских солдат из экипажей галер. Но этого недостаточно, придется искать еще людей... ну и кто-то должен присматривать за всеми. Кто-то, кому я смогу целиком доверять. Вы, святые отцы, подходите.
Монахи переглянулись, затем старший кивнул.
– Да, ваша милость. Нам вы можете доверять всецело!
– Во-вторых, - без паузы продолжил Эрствин, - полагаю, еще двоим следует отправиться к его императорскому величеству и поведать о том, что вы только что узнали. О шагах навстречу, вы понимаете, да?
Эрствину хотелось остаться без этих соглядатаев, удалить их из города. Монахи снова переглянулись.
– Увы, но это будет не целесообразно, ваша светлость. Мы отправим посланцами надежных братьев из местного клира. Ручаюсь, здесь такие сыщутся. Снабдим их письмами и рекомендациями.
Намек был вполне прозрачный. Его светлости графу Ливдинскому не следует забывать - даже если ванетские монахи уберутся из города, здесь останется довольно "надежных братьев из местного клира".
Граф выслушал многочисленные благословения в свой адрес, затем велел ок-Ренгу проводить монахов вниз.
– Да, Гойдель!
– бросил в спину уходящему оруженосцу Эрствин.
– Вели, чтобы кто-нибудь из прислуги явился, пусть хотя бы свечи здесь зажгут. Сидим, как в подземелье...
– Да, ваша светлость. И... в главной зале синдики уже собираются.
– Хорошо, я сейчас иду вниз. Хромой, там собирается городской Совет... Ты не?..
– Нет уж, друг мой, это ты, пожалуйста, без меня. Я там не усижу, просто не выдержу столько глупостей подряд.
– Хорошо тебе, - вздохнул граф, - а мне придется выслушать всех. Может, побудешь все-таки? Ну, хоть немного? Мне легче, если ты рядом...
– Эрствин, поверь, у меня столько дел! Я ведь тоже только что вернулся, ты помнишь? Не бывал дома, не повстречался со старыми друзьями...
– Да, конечно... У тебя дела. Но завтра, когда, наверное, пожалуют папаши моих гостей, ты придешь? Я распоряжусь, чтобы тебя сразу проводили ко мне!
– Непременно постараюсь быть, - заверил меняла.
– В конце концов, я представитель заинтересованной стороны. Однако сейчас, прости, убегаю!
Хромой вышел в коридор и двинулся к светлому прямоугольнику - двери, ведущей на лестницу. Когда из мрака выплыл серый призрак, Хромой даже не удивился.
– Мадам, - сказал он, протягивая полученные в Леверкое эльфийские монетки, - это вам.