Весенние грозы

Исьемини Виктор

Хромой, вслед за слугой, прошел в зал, где за столом расположились граф, ок-Ренг и Лериана.

Едва завидев Хромого, Эрствин вскочил, бросился встречать - вот он был без притворства сердечен и искренен. Только он, граф, но не слуги.

– А, Хромой! Идем! Садись за стол!
– и слуге, не глядя.
– Стул мастеру Хромому!

Эрствин, подпрыгивая от нетерпения, потащил гостя за стол, тот успел заметить, как ок-Ренг осторожно придвинулся к Лериане, девушка - так же осторожно, чтобы не шуметь - переместилась, сохраняя дистанцию. Юный Леверкой этого, разумеется, не видел. Меняле показалось, что его загоняют в некую невидимую ловушку. Как будто эта мимолетная сцена касается его.

–

Хромой, ты знаешь, все прошло отлично! Они радовались, утвердили все мои указы, постановили созвать городское ополчение для похода против ок-Вейспа!

– Ок-Вейсп? Это еще кто такой?

– Ну, тот рыцарь, который ограбил обоз! Верней, во владениях которого... но это он, конечно, сам! Цехи выставят вооруженных людей, они даже согласны охранять Леверкой, пока я не наберу нужное количество людей! Хромой, я полагаю, если на них чуть нажать, они и в поход на восток отрядят ополчение! Мы двинемся навстречу императору, у меня будет целое войско! Ну, чего ты молчишь, что? Что? В чем дело? О чем ты думаешь?

Хромой тяжело вздохнул. Мальчик совсем позабыл вчерашние волнения и вчерашнее раскаяние. Он снова был победителем. Он был уверен: все, что он делает - правильно! У него все получается, все оборачивается успехом! Не натворил бы малыш глупостей...

– Я думаю, что, убивая дракона, можно освободить место новому. Надеюсь, со мной этого не случилось.

ГЛАВА 46 Ливда, западный Сантлак

Наблюдая за приготовлениями, Хромой решил, что Обух прав - у него в самом деле легкая рука. Или не у него, а у Эрствина? Как ни странно, все складывалось самым благоприятным образом для юного графа. Совет дал согласие на созыв ополчения, даже обошлось без обычных в любом большом деле проволочек. Уже на следующий день после знаменательного заседания Совета войско выступило в поход. Эрствин объяснял так, что синдики боятся: он, граф, может передумать. Поход-то, в сущности, ради них, ради городской общины. Прежде на рыцарей-разбойников не было управы, так что мог выйти очень интересный прецедент.

Цехи и братства выставили восемьсот человек с оружием. Ливда - огромный город, один из самых крупных в Мире. При нужде цехи могли бы собрать в несколько раз больше людей, но цель похода - небольшой замок захудалого сеньора - не требовала. Напротив, можно было обойтись куда меньшим числом бойцов, но здесь вступал в силу простой расчет: чем больше войско, тем меньше вероятность, что придется вступать в бой. Скорей, добрый сэр при виде огромного численного превосходства противника проявит благоразумие, и дело решится миром.

Большую часть ливдинского войска составляла пехота. Все были в кольчугах или кожаных латах, со щитами, секирами и копьями. На головах - каски. Купеческие братства собрали отряд кавалерии. Вел ополчение граф Эрствин, при нем находилось полдюжины конных латников и, конечно, Хромой.

Воинство выстроилось на площади, граф скомандовал выступать и занял место во главе колонны. Проезжая мимо строя пехоты, Хромой с удивлением заметил Коня. Долговязый бандит, как обычно, выделялся ростом. Этому-то что здесь нужно? Разумеется, почти все парни Обуха состоят в том или ином цехе, это одно из условий игры. Но в случаях, вроде этого, такие мастера обычно остаются в стороне. Если Конь идет с войском, значит - Обух велел.

Вояки протопали по улицам, прохожие сторонились, повозки сворачивали в переулки, чтобы дать проход защитникам города, а детишки бежали по бокам и радостно размахивали деревянными мечами и топорами. Им было весело.

Вот и Восточные ворота. Ополченцы попарно проходили в проем, стражники отпускали в их адрес ехидные шуточки - в основном, по поводу

того, как неумело держат оружие почтенные мастера. Горожане шагали молча, только кто помоложе пытались отшучиваться - мол, когда приходит нужда, в поход идут вовсе не бездельники из стражи. В общем, держались все бодро - даже после того, как оказались снаружи, посреди открытого пространства. Возможно, непривычный простор мог напугать городских, подействовать угнетающе, как это случилось зимой с Хигом. А ведь Коротышка был не робкий парень! Однако теперь горожан было так много, что они чувствовали себя вполне уверенно. К тому же ничего особого от них не требовалось - только шагать в толпе земляков и товарищей по цеху. Что может быть привычней? Монотонное движение успокаивало.

Сперва попадались встречные - пешие и на повозках, потом дорога опустела, только единожды встретился караван, полтора десятка фургонов. На таком расстоянии от Ливды странствовать в одиночку было слишком рискованно.

Завидев войско, возницы остановились и съехали на обочину, освобождая дорогу. Тракт казался достаточно широким, нужды сторониться не было, однако караванщики все-таки проявили благоразумную осторожность, чтобы не сердить понапрасну встречных. Мало ли...

В час пополудни ополчение остановилось на дневку. В котлах разогрели похлебку, раздали хлеб и вино. Потом двинулись дальше. По дороге попадались замки - все, разумеется, в стороне от дороги. За века тракт менялся, огибал вновь выстроенные дворянские усадьбы. От господского жилища лучше держаться подальше, так что купцы и путешественники прокладывали новые колеи.

Никто из замков не показывался, не пытался узнать, что за солдаты следуют по дороге. Однако, проходя мимо твердынь, ополченцы держались настороже и поминутно озирались. Наконец войско вышло к повороту на Вейсп. Разговоры в колонне стихли, ливдинские мастера приглядывались к цели похода.

***

Выглядел замок достаточно внушительно. Хотя Вейспы не принадлежали к числу местных богачей, но были семьей зажиточной, и замковые укрепления содержали в порядке. К тому же их поместье было одним из старейших в краю, так что за века господа успели не раз его перестроить и расширить. Господское жилье выросло на высоком холме вокруг мрачной башни. Когда-то подобные башни строили первые владыки края, завоеватели и первопроходцы. И Леверкой начинался с подобного сооружения, только бароны - вассалы первых императоров, строили свои поместья пораньше. Позже, когда Сантлак стал королевством, и здешние монархи начали раздавать поместья да земли дружинникам, те выстроили башни, подражая баронам.

Башня была не очень высокой, всего лишь в три этажа. К ней примыкали жилые строения, весь комплекс - обнесен каменной стеной. Пространство у подножия холма служило хозяйственным двором и было огорожено частоколом. Сейчас вдоль парапетов расхаживали вооруженные люди. Господин ок-Вейсп, разумеется, знал о приближении войска и на всякий случай приготовился к обороне. В таком обширном поместье наверняка проживает и многочисленная челядь. Разумеется, далеко не все холопы ок-Вейспов опытные вояки, но уж ливдинским мастерам наверняка не уступают.

Ополчение остановилось, Эрствин с конными поехал к воротам. Ок-Ренг держал серое знамя Леверкоев, украшенное лиловой розой.

– Его светлость барон Леверкой, граф Ливдинский желает говорить с господином ок-Вейспом!

На стену вышел сеньор - в доспехах, в шлеме с поднятым забралом.

– Ваша светлость! Чем обязан столь высокой чести?
– рыцарь улыбался и совершенно не выказывал страха.

– Я получил жалобу на разбой, учиненный в ваших землях, - негромко произнес Эрствин.
– Ограблены мои подданные.