Весенние ласточки

Лаффит Жан

— Как ты считаешь, он меня действительно любит? — спросила Жаклина.

— Думаю, что любит.

— А если его родители будут возражать против нашей женитьбы?

— Решаете вы, а не родители.

— Как тебе кажется, он достаточно меня любит, чтобы не посчитаться с родителями?

— Тебе виднее.

— Ты с ним познакомишься, и я уверена, что он тебе понравится.

У Жака с Жаклиной произошел длинный разговор. Жак хотел немедленно назначить день свадьбы, Жаклина, более благоразумная, напомнила ему об истинном положении вещей. У них нет ни денег, ни квартиры —

словом, ничего, чтобы начать семейную жизнь.

Нужно было отложить все — и женитьбу и следующую встречу. Жаклина вернется в Париж, только если она найдет работу. В «Лютеции» ее место давно уже занято. Кроме того, у ее бывшей квартирной хозяйки все сдано, и в ожидании чего-нибудь получше нужно снять комнатку в гостинице. Это Жак брал на себя. С работой ей повезло. Сюзанна нашла более выгодное место и уступала свое Жаклине. Последнее обстоятельство все решило.

— Жак!

Он бросился навстречу Жаклине, и они обнялись.

Какой-то человек, сопровождавший Жаклину, поставил ее чемодан на землю и неловко раскланялся.

— Что это был за субъект? — спросил Жак, когда они сели в такси.

— О ком ты говоришь?

— Да тот, что нес твой чемодан.

— Попутчик, он предложил мне помочь. Я отказывалась, но он настоял на своем.

— И ты ничего не сказала?

— Сказала: «Мсье, меня встречает муж».

Жак снова ее поцеловал. От наплыва счастья у него закружилась голова.

— Послушай-ка, — сказала Жаклина, — куда ты меня везешь?

— К тебе.

— Как ко мне?

— Увидишь. При помощи Томасен я нашел недалеко от Монпарнаса небольшую гостиницу, совсем близко от меня. Комнатка крошечная, но милая. Там сдают семейным и девушкам и запрещают им приводить молодых людей. Пришлось сказать, что ты моя сестра, и дать ряд сведений о себе: где я работаю, сколько получаю и так далее.

— Но ведь у меня другая фамилия.

— Я сплел целую историю о том, что у нас разные отцы, но зато мать дала нам одинаковые имена.

Жак не рассказал ей, что ему пришлось внести двенадцать тысяч франков, заплатив за месяц вперед. Эта сумма составляла больше половины его заработка, но, к счастью, отец, возвращая стоимость горючего для машины, округлил сумму и дал ему десять тысяч франков.

— А как с работой?

— Ты приступаешь в понедельник на прежних условиях.

— Сколько я должна платить за комнату?

— Я уже внес за весь месяц.

Гостиница оказалась очень скромной. Вместо вывески на стене была прикреплена мраморная дощечка с надписью:

Сдаются помесячно

меблированные комнаты и квартиры.

Все удобства. Цены умеренные.

Гостиницу содержали две старые девы, удивительно похожие друг на друга, но, несмотря На сходство, различие их положений сразу бросалось в глаза.

Одна держалась как хозяйка и называлась «мадемуазель Перванш». Она носила темное платье и проводила время или на кухне, или в маленьком кабинете рядом с вестибюлем, заменявшим гостиную.

Вторую звали Матильдой. Судя по одежде, она

выполняла работу горничной.

Мадемуазель Перванш попросила Жаклину заполнить бланк и, оглядев ее с ног до головы, сухо повторила правила гостиницы.

— Я пускаю к себе только положительных людей. Вы сами будете стелить себе постель. Матильда будет подметать вашу комнату и менять белье каждую неделю. Если вечером вы возвращаетесь после десяти часов, то должны в окошечко назвать свою фамилию. Если же вы придете после полуночи, не предупредив об этом заранее, наружная дверь будет заперта на засов…

После того как кончились наставления, Жак предусмотрительно спросил:

— Можно мне отнести наверх вещи сестры?

— Конечно, мсье Одебер.

Матильда повела их за собой и открыла дверь в комнату.

— Здесь прелестно! — воскликнула Жаклина.

Чуть ли не четверть комнаты была занята узким диваном, обитым веселенькой желтой материей. Напротив окна, выходившего во двор, стоял белоснежный умывальник. Выкрашенные в светлый цвет, под тон обоев, маленький шкаф, столик и два стула составляли всю обстановку. Пол в комнате был чисто вымыт.

Как только они остались вдвоем, Жак обнял Жаклину и поцеловал в губы. Жаклина резко оттолкнула его, увидев Матильду, которая вернулась в комнату с полотенцами. Через несколько секунд она опять пришла и снова чуть не застала их на месте преступления.

— Эта старая ведьма не даст нам покоя…

— Будем благоразумны, — сказала Жаклина, вытирая у Жака с губ следы помады. — Уходи и подожди меня внизу.

Она с трудом удерживалась от хохота. «Лучше было признаться, что она моя невеста», — подумал Жак, спускаясь по лестнице. Но теперь уже было поздно, и он был озадачен когда мадмуазель Перванш, не то издеваясь над ним, не то всерьез, сказала:

— Ваша сестра очень на вас похожа.

Он довольно долго прождал Жаклину. Она переоделась — теперь на ней была красная блузка и черная, подчеркивающая талию юбка. Они вышли на улицу, и Жаклина спросила Жака:

— Куда мы пойдем?

— Ужинать. Скоро восемь часов.

— А куда?

— Ко мне, если ты не возражаешь. Я уже все приготовил.

— Но я должна рано вернуться.

— Ты сможешь отдыхать весь завтрашний день. В воскресенье я попросил подежурить Жюля, и мы проведем весь день за городом.

Жаклина взяла его под руку.

— Как я рада! Ты не можешь себе представить, как я рада…

* * *

На следующее утро Жак в радужном настроении сбежал по лестнице со своего седьмого этажа. Правда, предстояло провести весь день в подвале, но зато в шесть часов он уже свободен. Жаклина будет его поджидать у выхода… В их распоряжении весь воскресный день… а начиная с понедельника сколько раз в день он будет иметь удовольствие слышать ее голос, подзывающий его к раздаточному столу кондитерского цеха! Обмен улыбками, никому не заметное прикосновение рук… ему хотелось поделиться своим счастьем со всем миром, пусть все знают, что Жаклина любит его, только его!