Весенняя страсть
Шрифт:
Пока жители Эшби наслаждались последним праздничным днем, Гиллиам и солдаты Эшби объезжали свои границы. За последние двенадцать дней три овцы, которые скоро должны были окотиться, исчезли. Плетень в овечьем загоне был разобран. И еще убили быка.
– Джос, он не берет тебя не потому, что не доверяет, ты просто еще не владеешь мечом как надо.
– Я стараюсь, – ответил мальчик.
– Но вспомни, как поздно ты начал учиться. Другие ребята в твоем возрасте уже долго тренируются, а ты взял меч в руки всего два месяца назад.
– Я буду стараться, – сказал Джос, и его подбородок напрягся. – Если случится битва, я хочу защищать своего лорда.
Николь скривилась.
– Не спеши убивать людей. Это ужасное дело. Слушай, парень, я промерзла до костей, на сегодня хватит.
Гиллиам уехал на весь день, и она взяла на себя роль наставника.
– А можно мне подождать его здесь? – спросил мальчик с надеждой на лице. Потом вдруг посмотрел вдаль, через плечо Николь, и его лицо расплылось в улыбке. Подняв лук, он замахал им, крича: – Лорд Гиллиам! Идите сюда! Посмотрите, что я сделал!
Николь повернулась. Одетый в кольчугу, муж большими шагами пересекал дворик, направляясь к ним; его плащ развевался на ветру. Как всегда, он был с непокрытой головой, без перчаток, а подшлемник болтался на спине вместе с капюшоном плаща. Из-за пояса торчали перчатки. Даже на расстоянии ее тело ощутило его присутствие, от него исходила мощная теплая волна. Когда он остановился рядом, Николь прикоснулась к нему и обхватила его за талию, зацепившись за кольчугу.
– Ну и что ты сделал? – спросил Гиллиам, выжидательно улыбаясь. Хотя все внимание он сосредоточил на Джосе, рука его нежно, но крепко прижимала жену к себе.
– Мишень, милорд! – нетерпеливо повторял Джос. – Посмотрите на мишень.
– Какую мишень? Это не мишень, а настоящий ежик. – Потом он очень выразительно пробормотал: – Боже, так это в самом деле мишень. И ты поразил ее!
– Да, шесть раз попал в яблочко. – Джос сиял. – А теперь вы должны, как поклялись, позволить мне взять тот арбалет.
– Ты обещал ему арбалет моего отца? – удивленно спросила Николь.
Гиллиам быстро посмотрел на нее.
– Прощу прощения. Я забыл спросить у тебя разрешения. Наш Джос просто сердцем прикипел к тому арбалету. Ты не против, правда?
Его слова даже испугали ее.
– А почему я должна быть против?
– Вообще-то он твой, у тебя на него все права. Он достался тебе от отца.
– Это наш арбалет. И ты можешь давать его кому хочешь и когда хочешь, – сказала Николь, пожав плечами. – Просто Джос недостаточно крепок даже для этого лука, а арбалет просто огромный. Он его не поднимет.
– Нет подниму, – настаивал Джос. – Я знаю, что подниму.
– Но не сегодня, – предупредил его Гиллиам, – скоро стемнеет, а я хочу есть. Собирай стрелы и пошли в тепло, к очагу.
Мальчик подчинился, а Николь повернулась к Гиллиаму и поцеловала его в губы. Он зажмурился от наслаждения,
– Я думал, мы идем, а если вы собираетесь стоять тут и заниматься этим, то я лучше постреляю, – в голосе Джоса слышалось презрение.
Гиллиам улыбнулся.
– Я думаю, он уже устал от нас, любовь моя.
– Но что я могу сделать? – прошептала она, склонившись к мужу. – Я и так положила его тюфяк в зале, чтобы он не видел, чем мы занимаемся ночами, не слышал, как ты кричишь.
– Я? – Гиллиам откинул назад голову, словно оскорбившись. – Это не от моих криков содрогается крыша.
Николь сощурилась.
– Но разве не ты меня доводишь?
– Да сам знаю, – ответил Гиллиам с удовлетворенной улыбкой, засовывая шарф, снятый у жены с головы, ей за пояс. Ему нравилось, когда Николь ходила с непокрытой головой. – Пошли, чем-нибудь набьем мой желудок.
Джосу пришлось прибавить шагу, чтоб не отставать от своих воспитателей.
– Сегодня уже двенадцатая ночь. – Это было смелое напоминание. Гиллиам улыбнулся:
– Так и есть. У меня есть для тебя подарок. А у тебя? Ты не увидишь подарка, пока я не получу свой.
– Может, мы уже покажем ему? – Николь взглянула на Джоса, понимая, что мальчику не терпится показать Гиллиаму подарок, который они ему приготовили.
– А уже можно? – он умоляюще посмотрел на Николь.
Та кивнула, и Джос схватил своего лорда за руку, пытаясь повернуть великана к себе лицом.
– Самое лучшее мы припасли напоследок, милорд.
– Но я так хочу есть, что вот-вот потеряю сознание. – Гиллиам споткнулся, делая вид, что падает. – Ой, держите меня!
– Ну и падай, пожалуйста, лежи себе, – возразила Николь. – Можешь потерпеть минутку, прежде чем помоешься и поешь.
– Никто меня не жалеет, – вздохнул Гиллиам, позволяя Джосу вести себя к дальнему навесу. Приглушенное урчание доносилось из-за плетеной ивовой загородки. Гиллиам удивленно поднял брови. – А что это там?
Мальчик распахнул дверь, и перед ними предстали щенята: одни – только что отнятые от суки, другие – слегка подросшие.
– Теперь мы можем охотиться на лису. – И словно подтверждая его слова, одна из маленьких вислоухих гончих подняла мордашку и смело затявкала тонким щенячьим голоском.
Мальчик не мог оставить без ответа этот призыв. Он опустился на корточки среди щенков, позволяя им окружить его. Он засмеялся, когда они начали его лизать и тыкаться в руки мордочками. Гиллиам тоже присел и приподнял одного из подросших щенков, это оказалась сучка. Щенок удивленно тявкнул, потом довольно заурчал, когда Гиллиам почесал его за ухом.
– Ой, целых двенадцать. А я рассчитывал на одного или двух, – он довольно улыбнулся Николь. – Я знал, что ты поняла мой намек.
Николь рассмеялась.