Весенняя страсть
Шрифт:
Тильда взяла молочную сестру за руку и успокаивающе погладила.
– Без всякого сомнения, он ищет способ оскорбить тебя. – Даже в тени комнаты было заметно, каким удовлетворением засверкали глаза девушки.
Николь стало больно. Сердце заныло, душу охватила печаль. Она опустила голову. Неужели Тильде приятно думать, что ее унижают? Конечно, эти чувства она хочет использовать как инструмент, с помощью которого можно направить ее под опеку Хью. Николь хотелось встать и уйти. Невыносимо трудно было говорить с бывшей любимой подругой, ставшей столь коварной.
– Боюсь,
– Так он тебя еще и бьет?! О Колетт! Как я волнуюсь за тебя. Мое сердце обливается кровью. Я-то думала, вернусь домой и снова увижу настоящую хозяйку Эшби.
– А тогда, в ноябре, ты была слепа? Ты не видела Фицхенри? Это же настоящий громила! – Николь с сомнением посмотрела на подругу. – Я говорила тебе, мне не удастся управлять им, мне с ним не справиться. Поэтому я так отчаянно старалась убежать от него. Тильда, дорогая, сейчас он полностью владеет мной! – Голова Николь притворно поникла, плечи опустились, руки безвольно упали.
– Моя бедная Колетт, – заворковала Тильда. – Когда-то ты была такая живая, свободная, а сейчас, как птица в клетке, заперта в этом Эшби. Мне тоже не лучше. Если осяду здесь, стану страдать еще и из-за тебя. Из-за твоей ужасной судьбы, моя дорогая молочная сестра. К черту отца, он хочет распоряжаться мной, а мне до смерти надоели мужчины с их приказаниями!
Тильда раздраженно фыркнула, потом повернулась на стуле и сцепила пальцы на коленях. Свет из очага озарял ее гладкую кожу, тень комнаты смягчала черты лица, придавая им былую нежность.
– Какой я была глупой, когда думала, что снова могу вернуться домой.
– Да, это верно. Тебя не слишком радостно встретили, – согласилась Николь. – Но если ты будешь работать как следует, докажешь отцу, что изменилась… – Именно так поступила сама Николь, и собственные успехи поразили ее.
– Ах, Колетт, а если я не изменилась? – Быстрая, но яркая улыбка промелькнула на лице Тильды. – Ты знаешь, вдали отсюда я правда подумывала о том, чтобы выйти замуж за кого-то из местных. Хотя я, конечно, понимала, что эта затея не для меня. И все же…
Николь посмотрела на подругу.
– А почему же нет? Разве здесь парни не такие, как в любой другой деревне?
Тильда рассмеялась.
– Да дело не в парнях, а в самой деревне. Мне страшно погрязнуть здесь в смертельной скуке. Работать весной, летом. Трудиться осенью, а зимой затягивать пояс потуже. А когда закончится зима, все начинать сначала. Это не похоже на игру в кости, где кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает. Ты как в ловушке.
Там, где Тильда видела только черную, нудную работу, для Николь были дела и обязанности, цель жизни, ее смысл. Каждый год в Рождество она праздновала торжество жизни и здоровья, дома и семьи. Прошлогодний праздник был лучше всех других, ведь она обнаружила, что давно, по-настоящему любит Гиллиама. Николь посмотрела на свою руку, на золотое кольцо на пальце, надетое мужем, потом снова перевела взгляд на Тильду.
– Если тебе не хотелось домой, зачем ты явилась сюда?
– К несчастью, когда я ушла от де Окслейда, я поняла, что мне некуда деваться. Но очутившись здесь, знаешь, что я думаю?
– Нет, не знаю. Что? – Николь пристально смотрела в очаг, на тлеющие угли. Он ничем не отличался от очага в зале замка, только был немного меньше. Да и сам зал был такой же: половички на полу, такие же оштукатуренные стены, такие же котелки над очагом.
– Грязная солома, глиняные полы, вся эта бедность. Жизнь в доме лорда меня испортила. Пока я жила у де Окслейда, я ни разу и пальцем не пошевелила. Только если надо было доставить удовольствие моему покровителю. А это небольшая цена за такое роскошное житье.
Тильда отпихнула ногой цыпленка, вертевшегося у ее ног, и посмотрела на Николь.
– Надо хорошенько подумать, оставаться ли здесь. Отец был так груб со мной, что нет сомнений: если я останусь, он уж постарается выдать меня за самого дрянного парня, какой только отыщется в околотке.
– За Роберта, – пробормотала Николь.
– Да ты шутишь! – Тильда сдавленно вскрикнула. Ей приходило это в голову, но она не верила, что отец на самом деле надумает такое. – Это сын сумасшедшей Мьюриэл!
Николь беспомощно пожала плечами.
– Так мне сказал Томас. Он думает, что Роберт хороший крестьянин, он сможет обрабатывать землю, которую тебе дадут в приданое. Он считает, что никто больше не захочет взять тебя в жены. Ты слишком многих успела обидеть, Тильда.
Красивое лицо девушки исказилось ненавистью.
– Он лжет! Ему просто хочется меня унизить, как твоему мужу тебя! Стоит поманить пальцем, и любой из этих грязных вшивых парней приползет на брюхе к моим ногам, не слушая воплей своих мамаш! Ах, но мне-то они зачем! Здесь такая тяжелая жизнь, Колетт. Она не для меня. И не для тебя.
– Ты думаешь, у меня есть выбор? – Николь произнесла это с таким отчаянием и безнадежностью в голосе, на какие только была способна.
Тильда наклонилась к ней. Снова в ее темных глазах вспыхнули опасные огоньки.
– Мы с тобой убежим, как уже убежали однажды.
Сердце Николь снова заныло. Значит, подруга опять хочет сделать то же, что в ноябре. Она хочет продать ее Хью. Какую цену запросила она на этот раз? Больше всего на свете Николь не хотелось нового предательства со стороны Тильды.
– Не говори глупостей, Тильда. Если я убегу, мой хозяин выследит меня и поймает. Но это не значит, что ты должна сидеть из-за меня в моей тюрьме. Убегай, Тильда, скорее спасайся. – Она хотела, чтобы Тильда вскочила со стула и тут же исчезла, прежде чем с ее губ сорвутся лживые слова.
– Да, обязательно. Но я не оставлю тебя здесь, в этой клетке. Хью до сих пор хочет заполучить тебя, Колетт.
Николь сощурилась от боли, потом прямо и открыто посмотрела на подругу.
– Неужели ты меня так ненавидишь? Ведь именно ты мне говорила, что он хочет посадить меня на цепь, как собаку.