Весна новой эры
Шрифт:
Лишь после этого Аркадий Тимофеевич и его помощники принялись наводить порядок в лагере… И, вопреки первым опасениям бывшего босса мафии, потери были не так велики, как можно было бы ожидать. Большая часть вражеских мин и пуль ушла в молоко. Десяток погибших, кому очень не повезло оказаться не в том месте не в то время. Почти втрое большее число получивших различные ранения и контузии. Остальные отделались легким испугом, но главной своей цели «силы самообороны» достигли… Они смогли посеять страх и неуверенность в его войске. Это сейчас, глядя на лица своих бойцов, аркадий Тимофеевич видел прекрасно. Лезть на пулеметы с минометами, не имея за спиной никакой артиллерийской или воздушной поддержки, желающих не было.
–
– Ты прав, - вспомнив свои впечатления от внезапного обстрела, произнес Аркадий Тимофеевич. – Ты прав…
Как не горько было то признавать, но он проиграл эту войну. Проиграл, фактически даже не вступив в бой – ведь и так было понятно, что силы слишком не равны. Оставалось лишь одно – командовать возвращение домой, а уж как вернутся… Семенов этот пожалеет, что вообще родился на свет!
Эпилог
Блок ЧПУ станка занимал несколько шкафов, еще один приличного размера электрошкаф занимало силовое электрооборудование. Плюсом к этому – устройство для работы с магнитными лентами, на которых и записывали программы… На светящейся электронно-лучевой трубке виднелось весьма схематичное, уменьшенное, изображение раскроя листа металла. Целая куча лампочек и индикаторов указывали на режим работы, на который настроено оборудование…
От всего этого добра тянулись толстые жгуты кабелей к стоящему ряду портального типа координатному столу, совмещенному с ванной с водой. И на этом столе лежал толстый лист металла – судя по нанесенной краской маркировке, из стали 40Х, широко применяющейся в советской промышленности.
– Ну показывайте! – осмотрев все это добро, произнес министр. – Посмотрим, как покажет себя ваш станок…
– Отлично покажет, товарищ Костоусов, - уверенно произнес встречавший министра начальник КБ. – Мы уже испытывали его в деле…
– И каковы результаты? – поинтересовался министр.
– Применение такого станка даже по предварительным расчетам позволит значительно ускорить технологические процессы по сравнению с получением аналогичных заготовок методами гильотинной рубки или фрезеровки из сортового проката, - произнес инженер. – Особенно важно это в производстве единичной или мелкосерийной продукции, для которой экономически не целесообразно изготовление литейной оснастки. Кроме того, во многих случаях исчезает необходимость изготовления специальной токарной или фрезерной оснастки, что позволить уменьшить себестоимость производимой продукции. По сути, во многих случаях мы можем получить практически готовую деталь, с минимальным припуском под чистовую механическую обработку. Кроме того, за счет более эффективного использования листа, чем при применении метода гильотинной рубки.
– Ну хорошо, - произнес министр. – Показывайте ваш станок в работе…
И началась работа… Установив в считывающее устройство катушку пленки, оператор запустил чтение, и на экране на изображении листа начали постепенно прорисовываться размещенные заготовки. Одна за другой, пока ими не заполнился весь лист – после чего оператор принялся сверять изображение с тем, что было отпечатано у него на бумаге, дабы убедиться в правильности загрузки информации – такие сбои и впрямь бывали. Но в этот раз, к счастью, все прошло в штатном режиме. И вот уж, выставив нулевые координаты, оператор запустил резку. Тотчас же послышался гул создающего огромное давление насоса, шипение струи воды с кварцевым песком, и режущая головка начала не торопясь вырезать первую заготовку – деталь достаточно сложной формы, изготовление которой из вырубленной на гильотине заготовки фрезеровкой потребовало бы несколько часов станочного времени и, в случае серийного производства, изготовления нескольких
Остановив станок, сняли со стола полученную заготовку и проверили ее размеры с помощью универсального измерительного инструмента. Все в допуске! И при этом затрачено в разы меньше времени, чем потребовалось бы при «традиционной» технологии производства.
– Продолжайте! – распорядился министр.
И снова шипение водяной струи, и лист стали постепенно превращается в набор заготовок. Остается лишь снять кран-балкой оставшуюся вырезку и забрать детали… После чего министр и его коллеги вновь все тщательно осмотрели и остались довольны увиденным. Тут и более экономное расходование металла по сравнению с рубкой на гильотине. Тут и шероховатость – не сравнить с той же газорезкой, да и отсутствие прикаленного края. Тут и скорость работы… Возникали лишь вопросы по цене такой технологии. Но она явно окупится уменьшением станочного времени и экономией материала.
– Начинайте подготовку к серийному производству, - принял решение министр. – Официальное распоряжение придет в ближайшие дни.
Остается лишь решить одно – на каком заводе делать эти станки? Долгая зима привела к некоторому уменьшению станкостроительных мощностей СССР. Часть заводов оказались разрушена или получили серьезные повреждения. Часть – эвакуированы в другие места и до сих пор не работает в полную мощность – просто потому, что станкостроение в сложившейся ситуации было далеко не на первом месте по значимости… станков в стране и без того было много, а уж сокращение военных производств высвободило еще немалую долю. Так что план «чрезвычайной пятилетки» в части станкостроения был значительно урезан. И вот теперь думай, как в этот план запихнуть станки гидроабразивной резки…
***
«Кто ты, товарищ Солнцев?» - так и хотелось спросить товарищу Пономаренко. Правда, спрашивать этого он бы не стал – чтобы не выглядеть дураком. А вот разузнать про него поподробнее – пожалуйста! Правда, ничего «такого», чтобы прямо уж из ряда вон, обнаружить так и не удалось. Обычный советский человек, обычный студент, комсомолец… Никаких подозрительных связей, ничего компрометирующего не замечено.
– Все бы у нас такими были! – закрыв папку, проворчал Председатель Совета министров. – Уже бы при коммунизме жили!
В том, что этот Михаил Солнцев – гений, не сомневался уже никто из тех, кто так или иначе был связан с работой с ним. Тут и «предсказание» Долгой зимы, и его прошлые идеи по теплицам и сельхозтехнике, и идеи по микроэлектронике и одноплатным ЭВМ, и вот теперь – станкостроение… «А ведь придется ему еще одну сталинскую премию давать!» - вдруг усмехнулся товарищ Пономаренко. Он уже заранее видел недовольство многих – как это так, дескать? Какому-то пацану-студенту вторую подряд Сталинскую премию? Но ведь, судя по ожидаемому экономическому эффекту, и впрямь заслужил! Как недавно сказал Председатель Совета Министров Среднеазиатской СФСР товарищ Брежнев, «Экономика должна быть экономной – таково требование нового времени».
Жалко только, что гений-то гением, а вот политик из этого Солнцева, судя по психологическому портрету, не получится. А то можно было бы на полном серьезе подумать о том, чтобы наметить его своим приемником… Лет так за пятнадцать-двадцать как раз бы и научился чему надо и был бы готов принять руководство! Правда, в последнее время товарищ Пономаренко все больше сомневался в том, что протянет столько. С этой Долгой зимой здоровье что-то подводить начало… Не тот уж у него возраст чтобы итак работать… Шестьдесят семь лет, как ни крути! Но что еще остается?