Веснушка и Дракон. Пленники тумана
Шрифт:
– У тебя всё?
Становилось жарко, словно меня подогревали изнутри. Я фыркнула, откинув копну волос с горящего лица.
– Нет, не всё. Таких как, ты я насквозь вижу. Передо мной хорошим быть и не пытайся!
– Ты ничего обо мне не знаешь, рыжая, – в усмешке сверкнул зубами Инкогнито. – Но если будешь просить, я покажу… насколько плохой.
Я судорожно сжала свою дурацкую палочку. Убежать точно успею, а заодно и шума наделаю, если здоровяк кинется. Но Инкогнито вместо атаки снова глянул на палочку с перьями, коснулся виска и пошагал прочь.
Чудо, но холод ему был нипочём, а босые ступни не ранил острый гравий.
Несколько мгновений я смотрела мужчине вслед, а затем сморгнула. У меня дел невпроворот, а я стою. Созерцаю!
Выругавшись, рывком развернулась, да тут же отпрянула. Прямо у меня перед носом на серебристой нити паутины покачивался огромный, размером с мячик для пинг-понга, паук.
Нормальная девушка подняла бы крик. Но это ведь история обо мне, верно?
– Э-эй, – протянула руку, коснувшись мохнатой спинки, – привет, малыш! Ты чего здесь на ветру мёрзнешь?
Паук беззлобно раскачивался взад-вперед, а затем зацепился за указательный палец. Крохотные жвальца поблескивали в лунном свете. Странно осмысленно поблескивали и восемь пар глаз.
Вот и благодарный слушатель нашёлся. От души отлегло в тот же миг. Животные лучше людей, животные добрее... Они умеют слушать.
– Ты видел этого типа? – прошептала я, косо глянув за спину. – Ужас берёт... Точно маньяк. Говорю тебе, паучишка, он ещё устроит. Этот Город...
Ему под стать – хотела сказать, но осеклась. Вранья я избегала всеми силами, а сказать такое, значит, сказать неправду.
Казалось бы, темнота мистеру Инкогнито и впрямь только к лицу, но... Я помнила, как яркие огоньки фонаря Проводника будили в его глазах сотни пламенных оттенков. Это пугало и завораживало одновременно.
Но что ещё страннее, стоило хаму уйти, стало словно... холоднее.
Облачка пара зависали перед лицом, ветер трепал волосы и пальцы делались непослушными, промерзая насквозь.
– Тебе не кажется это странным, паучишка? – нахмурилась я, спрятав многоногого красавца в тепле ладоней и изо всех сил подавляя лютое желание обернуться.
**Междуглавие 1. Зло не дремлет
В ледяных чертогах стояла звенящая тишина.
Меряя шагами тронный зал, длинноволосый блондин с мертвенно бледной кожей сдерживал леденящее кровь негодование.
– Упустили. Хрупкую девчонку не сумели поймать с десяток крылатых тварей.
Горгулья в очках низко склоняла голову.
– Проводни-ик... – пророкотала она. – Увёл...
– Так это старик помешал вам провести её ко мне. Занятно… – тонкий палец коснулся тонких бледных губ. – Я сохранил тебе жизнь лишь потому, что получил обещание служить верой и правдой. На деле же вы сделали ноги, едва Молот увидели?
– Служи-ить господину, – ниже склонила башку горгулья.
– Да на кой ты мне, если не в силах управиться со стаей?
Голос прорезал скрежет камня ледяным клинком, и лёгкая изморозь коснулась крыльев горгульи.
Бледнолицый знал, что горгульи не стайные твари. Вожак у них единица номинальная. Но он пошел на риск. Оборотни ненадёжны и вспыльчивы. Стоило им учуять кровь, они забывали о приказе.
– Ошибка, – проговорил бледнолицый, – большая ошибка.
– Прости, господин. Мы принесем... – заскрипела горгулья. – Мы добудем девчонку. Не будет ошибки.
Каменное месиво тварей позади одобрительно заурчало, но ледяной туман уже окутал тронный зал и растревожил сосульки под сводами.
– Ну, разумеется, – выдохнув гнев, прикрыл глаза мужчина и положил ладонь горгулье на высокий покатый лоб.
Горгулья щёлкнула, не понимая, и глаза ее вмиг покрылись голубоватой пленкой. Тварь затряслась, а из пасти и выточенных широких ноздрей заструилось свечение.
Принять в себя существо горгульи – значит позволить части сердца окаменеть. Но выбора нет.
Ручейками свет поднимался вверх, к ладони. Впитывался в кожу, и мужские пальцы вытягивались. Менялись до неузнаваемости, покрываясь серой коркой.
С трудом оторвав пристывшую ладонь от каменного лба, бледнолицый пошатнулся.
Горгулья застыла, широко открыв пасть. Очки соскользнули с каменной морды, и линзы звучно раскололись, ударившись о промороженный камень пола. А за ними и горгулья распалась в крошку.
Верно говорят, хочешь, чтобы было сделано хорошо, сделай сам.
– Летите! – пророкотал бледнолицый, вытянув руку, ставшую горгульей лапой. – Следите за девчонкой! Днём и ночью не спускайте глаз!
Серебристая крошка кружилась в воздухе. Столпившиеся у дверей горгульи затолкались, зарычали, спеша на волю. Каменные когти отчаянно скребли пол.
Мужчина тяжело склонился, подхватив окаменевшую руку.
–Повелитель, – шорохи десятков змеиных хвостов и голосов наполнили зал, едва горгульи убрались. – Поз-з-зволь нам отыскать... Мы с-справимс-с-ся.
– Нет.
Жёлтые глаза в темноте с обидой моргнули, а бледнолицый покрепче обхватил окаменевшее запястье и зарычал, жмурясь от боли.
Пальцы медленно оживали, камень растворялся. Но надолго ли?
– Слишком мало самого с-себя. С-с-слишком много чужих душ-ш... Нужно спешить, господин. Поз-зволь выйти…
– Умолкни! – рявкнул бледнолицый. – Девчонка нужна живой! Если огня в ее сердце хватит, только она сумеет разрушить проклятие! Но ее кровь должна быть горячей… когда я начну.
Отвернувшись, бледнолицый вновь меланхолично заскользил по залу.
Лёгкие снежинки поднимались в воздух и оседали на хрустальных статуях прекрасных дев, замерших в самых разных позах. Одно портил их красоту – застывшие в немом крике рты.