Веспасиан. Фальшивый бог Рима
Шрифт:
— Понятно. Сделай это вместо него.
Всадник перевёл его слова так, как те были сказаны. Растерянное выражение на лице Ахмоса сменилось паникой. Видно, он понял, что власть ускользает из его рук.
— Чтобы вернуть их, он отдал мармаридам взамен тридцать двух ваших братьев. Да-да, свободные люди были отданы вашим жрецом в рабство.
— Я сделал это ради Амона! — выкрикнул Ахмос.
— Нет, Амон здесь ни при чём. Всё, что ты делаешь, ты делаешь ради себя самого, как и многие тебе подобные. Итак, ты переведёшь это сам, или пусть это сделает он?
С диким воем Ахмос набросился на Веспасиана — и тотчас угодил в руки Магна и Зири. Пока жрец пытался вырваться из их железной
Веспасиан вскинул руки, призывая к спокойствию.
— Вашему жрецу, хотя он и живёт в роскоши на деньги, которые получает от вас, нет дела до вашего благополучия. Ему важно лишь его собственное.
Всадник перевёл, и в толпе послышались одобрительные возгласы.
— Продав римских солдат и своих собственных людей работорговцам, он навлёк на вас всех гнев Рима и Амона. Дабы исправить содеянное, я поведу вас сегодня на лагерь мармаридов. Вместе мы одолеем их и освободим ваших людей.
Последовал перевод; собравшиеся на площади разразились ликующими криками.
— Но сначала я, как тот, кто отмечен благодатью вашего бога, взыщу отмщения за то, как ваш жрец обошёлся с моими людьми. И заплатит он собственной жизнью, — ноги Ахмоса подкосились, но Магн и Зири заставили его выпрямиться. — Я бы мог казнить его прямо сейчас или же, если таково будет ваше желание, отдам его вам. Ему ничего не стоило отдать тридцать два человека из вас в рабство. За это можете наказать его так, как сочтёте нужным. Он больше не будет диктовать вам свою волю.
Всадник закончил переводить. Реакция толпы была ясна. Веспасиан сделал знак Магну и Зири. Те стащили упирающегося Ахмоса вниз по ступенькам, проволокли между рядами всадников и бросили в гущу людей — тех, благодаря чьим трудам он сам купался в роскоши и чьи жизни не ставил ни во что.
С животной яростью толпа набросилась на Ахмоса. В ход пошли ноги, кулаки, ногти. Крики ненависти заглушили собой испуганный вой жертвы, которую топтали, пинали, рвали на части. Веспасиан и его спутники с мрачным удовлетворением наблюдали за тем, как жрец с воем взлетел в воздух, чтобы затем снова быть пойманным десятками рук. Схватив Ахмоса за лодыжки и запястья, одни принялись тянуть его в разные стороны. Другие подскочили к нему с ножами, целясь в суставы и сухожилия. Вскоре плечи и бёдра не выдержали. С хрустом кости выскочили из суставных сумок. Люди между тем продолжали тянуть жреца. Вскоре, под ликующий рёв толпы, левая рука под ударами десятка ножей отделилась от тела, а в следующий момент за ней последовала и правая. Те, кто держали Ахмоса за ноги, потянули нижние конечности в разные стороны. Сделано это было с такой силой, что связки не выдержали, и правая нога, разбрызгивая фонтаны крови, разломилась в коленном суставе.
Поскольку дальше рвать жреца на части было невозможно, люди набросились на то, что осталось от Ахмоса, и принялись избивать же оторванными конечностями.
— Сдаётся мне, они вошли во вкус, — заметил Магн по поводу того, как жрец встретил свой конец, и одобрительно кивнул.
— Похоже на то, — согласился Веспасиан. — И пока они не остыли, нужно как можно скорее отвести их к лагерю мармаридов.
Время было уже за полночь, и луна уже закатилась. В тусклом свете нескольких факелов и огня костров, что догорали в лагере мармаридов, Веспасиан крадучись пробирался сквозь пальмовую рощу. Позади него в темноте притаились двести мужчин, пришедших вместе с ним из города, а также Корвин со своими всадниками. Достигнув края рощи, он опустился на колени и осторожно выглянул из-за ствола пальмы на лагерь. Тихо. Помимо горстки дремавших у костров караульных, в лагере было пусто. Довольный, он бесшумно вернулся назад к поджидавшим его воинам.
— Они не ожидают нападения, — прошептал он, опускаясь на корточки рядом с Магном и Корвином. — Я разглядел с полдесятка часовых, но, похоже, все они спят. Дозор никто не несёт. Остальные разошлись по своим шатрам.
— Откуда такая уверенность? — спросил Корвин.
Командир всадников явно сомневался в целесообразности ночной атаки.
— Потому что я больше никого не увидел. Но ты прав. Таково лишь моё предположение. И всё-таки не вижу причин отказываться от задуманного. Мы превышаем их самое малое человек на пятьдесят.
— Да, но большинство — это горожане, имеющие лишь подобие оружия. Им же придётся сражаться против опытных воинов.
— Значит, скорость и неожиданность тем более важны. Корвин, давай прекратим разговоры и сделаем наше дело. Или ты предпочитаешь, чтобы я сейчас распустил людей по домам, а потом сообщил наместнику, что был вынужден сдать римского гражданина в рабство, поскольку мой префект не пожелал ввязываться в схватку с врагом?
— Ты ублюдок!
— Так-то лучше. А теперь оставь мне твоего толмача, а сам бери своих людей и веди их в обход лагеря с южной стороны. Магн и я расставим горожан по его периметру с севера, востока и запада. Постарайся как можно тише устранить стражу, и как только те будут мертвы, просигналь нам факелом. Мы двинемся со всех сторон, поджигая шатры. Надо истребить как можно больше мармаридов, пока те не проснулись. В противном случае нас ждёт ожесточённая схватка. Если мы услышим крики до условного сигнала, мы тотчас бросимся вам на помощь.
Корвин недовольно буркнул в знак согласия.
— Верблюдов не трогать, — добавил Веспасиан.
— Это почему же?
— Они нам понадобятся, чтобы вернуться домой.
Корвин поднялся на ноги, стряхнул с коленей песок и пошёл к своим всадникам.
— Что ты скажешь? — спросил Магн.
— Скажу, что он выполнит приказ. Корвин — хороший офицер. Просто он меня не слишком жалует.
— Надеюсь, что это не затуманит его ум.
— Я тоже надеюсь на это, а пока давай расставим по позициям наших добровольцев.
Веспасиан через переводчика быстро изложил горожанам задачу, строго-настрого приказав ничего не предпринимать, пока сам он не бросится вперёд. Добровольцы молча заняли позиции на рыхлом песке.
Заранее вытащив из ножен мечи, Веспасиан и Магн ждали, не спуская глаз с лагеря мармаридов. Тот был окружён — через каждые пять шагов в темноте притаился воин. Зири лежал рядом с Магном, сжимая в руке копьё. Не считая редкого фырканья верблюдов, ничего не нарушало в лагере тишины. Часовые мирно посапывали у догорающих костров.
В предвкушении схватки нервы Веспасиана были натянуты, как струна. Он мысленно вознёс молитву Фортуне, чтобы та оберегала его от мечей свирепых кочевников так же надёжно, как от песка и зноя пустыни. Что-то подсказывало ему, что богиня его услышала.
Правда, подумал он, повезёт далеко не всем, и мысленно сравнил свои действия с действиями Ахмоса. Оба жертвовали человеческими жизнями ради достижения собственных целей. Жрец, движимый жаждой денег и роскоши, он сам — похотью. Ахмосу это стоило жизни. Сам же Веспасиан нажил себе врага в лице Корвина — человека, гораздо выше его по рождению, которому ничего не стоит однажды воплотить свою угрозу в жизнь. Пусть же Капелла заплатит то, что с него причитается. Флавия стоит того, чтобы ради неё идти на риск.