Весталка
Шрифт:
— Заплачу. Деньги есть.
— Эх, ка-кая! Все такая же.. Ребята, родственница.. Не в черед.. —
544
кивнул таксистам, обозревавшим нашу встречу.
— Костюня? Знакомь.. А коса-то!
— Ладно. Поехали! — нахмурилась я, садясь в «Волгу». Муж все-таки. Хоть и бывший.
— Как живешь? — задал дежурный вопрос, когда «Волга» вырулила со стоянки, понеслась по шоссе вдоль трамвайной линии.
— Живу. Работаю.
— Сын как?
— В танковое поступил.
— Мо-ло-дец! Сын у тебя толковый. И я считал. Он правильно..
— А я вот — нет.
— Да ты вечно.. Все вперед знаешь! Генералом будет. Точно.
— Ты словно бы и не служил! Генералом! До генерала до слез наслужишься..
— А я и верно в армии не бывал, — признал Самохвалов. — Под призыв шел — в аварию попал, а там — обошлось.
Он поглядывал на меня так, как смотрит человек, знающий какую-то важную новость, которой хочет поделиться и в то же время опасается, придется ли новость по душе тому, кому собрался ее сообщить.
— А ведь верно ты сказала тогда, — проговорил он, вытаскивая сигарету и было собираясь закурить, но тут же, вспомнив, как не люблю я табачный дым, сунул сигарету и пачку в карман.
— Что?
— А то.. Володька-то, Варфоломеич-то, засел..
— Для этого не надо было много ума.
— Раскопали. И Мишка припух. Мне было чуть не влепили. Ну, я еще дешево отделался. Свидетелем проходил. А у Вовки все описали. Жена окочурилась. Десятку ему сунули. По-крупному проходил. Такие дела.. Я тут без тебя по судам, следователям затаскался. До суда всю душу вытрясли. Ну, теперь я с этими деловыми — ни.. Завязал.
545
— Давай, если можно, побыстрее.
— Торопишься? Только свиделись, а три года, чай, не встречались? Как в воду канула. Я в больницу заезжал. Ушла тогда, гордая. Здоровье как?
— Норма.. Хорошо.
— Падучая ведь у тебя.
— Не напомнил бы — не вспомнила..
Помолчали.
— Ох, я тогда напугался! А приезжаю — записка. Ты и не взяла ничо. Так — бабью мелочь. Тетрадки-книжки. Думал, вернешься.. Ждал.. Торопишься чо? Или муж ждет? — выведывал, ожидал ответа.
— Не муж, а дочь.. На замке сидит.
— До-о-о-очь?! — вытаращился Самохвалов, теряясь. — Ну, ты дае-е-ешь! — Опасливо спросил: — Сколько?
— Три года.
— Три года!
Молчание. Долгое. Долгое. Наконец вопрос. Через силу, через страх.
— ...Моя.. что ли?
— Нет, Костя, не твоя. Не бойся. Алиментов не попрошу. Да и точно не
твоя.
— А-а.. Ну-у, — неопределенно пробормотал Самохвалов, потянулся за сигаретами.
— Если можно.. Не кури..
— А-а... Ну, — повторил, толкнув пачку на место. — Значит.. Замужем? Вышла.
— Замужем, дорогой.
— Ну, это хорошо, — успокоился Самохвалов и тут же побагровел: — Как же ты, сразу, что ли?!
— Сразу. Помнишь, ты все говорил: «Ни одной бабе не верю!» Прав был. Видишь.
— Я так и по-думал! К кому-нибудь гра-мотному ушла, думаю. Я-то —
546
сапог, а тебе книжки надо. Эту, как она? Философию. А ведь приглядывал.. Ну, хитра.. ты. Погоди-погоди.. А развод? Ты же официально моя.. жена. Мы же не разведенные.. Нет?
Похоже, опять испугался.
— Я же тебе писала: «развод, когда пожелаешь».
— Да я тут.. С судом с этим..
— Вот и разведемся. Пора.
— Эт.. точно.. А то ты мне алиментов там наделаешь — а я отвечай. Нет, ты смотри, а? — глядел сбоку.
Он все еще не мог опомниться.
— Я думал — ты не родишь.. Сама говорила.
— Вот видишь, ошибся. Женщинам доверять знаешь как!
Самохвалов только вздохнул, нахмурился. Он знал, как им доверять. Лучше меня.
Мы подъехали к зданию военкомата.
— Здесь, что ли? Подождать? — хмуро, нехотя предложил он. Все еще был поражен, скован моей нелепой выходкой.
— Не жди. У тебя ведь план. А я неизвестно сколько. Может быть, долго.
— Оно так.. Ну, а с этим, с разводом-то?
— Подавай заявление. Я согласна. Когда понадоблюсь, позвони. Все оформим. Вот телефон.
На лице его все еще была озабоченная недоуменность, когда садился в машину, включал мотор. И даже «Волга» как будто тряслась, выражая сомнение...
— Наконец-то! — майор Василий Васильевич встречал меня. Он улыбался, что как-то не шло к самой обстановке военкомата — его столам, дверям, лозунгам, коридорам, сурово-суетной деловой жизни.