Вестник 2
Шрифт:
– Я читал историю мира, который уже был уничтожен Саа-шахрами. И я не спроста говорю, что он был именно уничтожен – всех уцелевших в войне людей, общим числом чуть более чем двести тысяч, выселили в небольшую резервацию, по размерам сравнимую с каким-нибудь захудалым королевством. Все остальные территории охраняются големами захватчиков. Таким образом они регулируют, уж простите, популяцию людей, не позволяя тем восстановить численность. Сейчас население всего мира, если верить записям, должно составлять не больше миллиона человек. Лишение свободы, чести и земли – это ли не уничтожение? Люди там живут на правах собак. Стоит Саа-шахрам лишь пожелать, и от них не
Каэл замолчал. Император глубоко вздохнул и откинулся на спинку трона, принявшись тарабанить по его подлокотникам. Юноша чувствовал все обуревающие мужчину чувства, во главе которых стояли недоверие и страх. Прошла целая минута, прежде чем император взял слово.
– Даже если всё действительно обстоит так, как говоришь ты… Виллиан превратился в жаждущее крови чудовище, Каэл Иэздар. Ни заставить его согласиться подписать мирное соглашение, ни убить его я не смогу. Единственный вариант, который я вижу… - Договорить Каэл императору не дал, отчего разом напряглись все те, кто явно или неявно присутствовал в тронном зале.
– Я решу эту небольшую проблему. Будьте готовы к подписанию мирного соглашения через три дня.
***
Летис шел вдоль массивных, испещренных руническим письмом стен и пристально вглядывался в структуру сокрытого внутри многослойного заклинания. Башня… Её предназначение состояло в том, чтобы мощнейшим выбросом силы всколыхнуть межмирье и лишить Тёмный народ возможности пробраться в этот мир, остановив их экспансию на неопределенный срок… Но почему-то Летису казалось, что её истинное назначение сокрыто даже от его глаз. Сколько уйдет времени на то, чтобы обойти её всю, изучить каждый узел и каждый уголок, понять, что из себя представляет Башня Крови? В фолианте, благодаря которому её и возвели, всё было просто и понятно. Просто настолько, что любой маг эту простоту посчитает странной. Летис никого не привлекал к этому занятию, справедливо рассудив, что тот, кто раньше не заметил второго дна этого сооружения, не заметить его и сейчас, а цельную картину составлять придётся всё равно ему самому – доверять кому бы то ни было в этом деле король был не намерен. Тем временем кто-то, на кого не среагировала защита, подошёл практически вплотную. Эния.
– Дедушка. – Летис обернулся. Белоснежное платье, что носила её мать, девушка бережно перешила под себя и теперь расставалась с ним лишь там, где это было действительно необходимо. Благо, её зачаточных магических способностей хватало для управления этим, бесспорно, могущественным артефактом, который был куда лучше того доспеха, что Летис сделал для Каэла. Летис не был артефактором, имея в этой области ровно столько знаний и умений, сколько считал необходимым для комфортного существования. Воздух и пространство – вот то, в чём он постоянно себя совершенствовал, не распыляя внимание на всё остальное. С трудом подавив желание спросить, кто и почему её сюда пропустил, Летис мягко улыбнулся.
– Ты могла бы просто связаться со мной через перстень. Или я зря его для тебя делал?
– Ты не отвечал. Но что это за место? И почему здесь собрано так много… тёмной силы? – Летис кивнул своим мыслям – да, его внучке не было ничего известно ни о магии крови, ни о Башне. В тайну этого сооружения была посвящена едва ли десятая часть тех, кому, если подумать, были открыты все секреты эльфийского народа… Но ей всё объяснить придётся. Просто потому, что она вполне может попытаться узнать что-то у одного из своих друзей или знакомых, которые, естественно, ни о чём даже не догадываются
Летис приготовился к долгому
Глава 23
– Виллиан.
– Юноша окинул взглядом императора, от человека которого сейчас отделяла самая настоящая пропасть. Огненная стихия стала его плотью, а демон – разумом. Скорее всего, он так же, как и сам Каэл Иэздар, слил два сознания воедино. Вот только в итоге Виллиан породил безумие. Что могло происходить в голове у Князя преисподней было известно разве что ему самому, а последствия слияния с человеческим сознанием… Нет, это находилось за гранью человеческого понимания.
– Каэл. Я и не надеялся, что это действительно будешь ты.
– А я до последнего верил в то, что печально известный Огненный Демон Империи к тебе, учитель, ни имеет никакого отношения. – Пламя, окутывающее Виллиана, взметнулось вверх, и Каэла обдало волной жара. – И я удивлён, что тебя еще не подчинила воля Князя.
– Каэл не мог этого знать.
– От императора повеяло физически ощутимой угрозой, и те люди, что были поблизости, начали в спешке разбегаться. Человеческое сознание было не в силах выдержать такого напряжения. – Ты – не Каэл.
– Не совсем так, Князь. Во мне куда больше Каэла, чем в тебе – Виллиана. Непросто ориентироваться в человеческой памяти, верно? Непривычно ощущать эмоции? – Каэл вскинул вперед руку и в Князя, чьи демонические черты сейчас проявились особо, устремился поток сырой силы. Юноша не ставил себе целью убить демона – лишь хотел убедиться, что от человека в Виллиане не осталось действительно ничего. Император повторил жест мага, и через мгновение две силы столкнулись, вызвав небольшое землетрясение. – Думаешь, что сможешь убить собственного ученика?
– Даже будь Виллиан еще жив, он бы всё равно не сумел подавить меня, человек. За неделю нельзя сблизиться друг с другом, кому, как не древней твари, получившей вторую жизнь, это знать! – Император слитным движением выхватил клинок из ножен и вогнал его в землю. В ту же секунду те из людей, что еще не успели убраться подальше, сгорели заживо – почва за считанные доли мгновения раскалилась, превратившись в одну большую сковороду, люди на которой оказались случайно упавшими в масло мухами. Но Каэла это, казалось, ничуть не побеспокоило – он лишь поднялся над землёй и окружил себя крайне специфическим барьером, плотно прилегающим к телу, а в руках его затрепетали молнии. Над полем битвы заклубились тучи.
– Ты недооцениваешь человеческую волю, Князь. – Грянул гром, и содрогнувшиеся тучи извергли из своего чрева первые капли воды. Слабый, неуверенный поначалу дождь стремительно набирал силу, пока, наконец, не превратился в жуткий ливень. Но противники все равно видели друг друга, ведь они мерцали, словно два костра в ночи. Сила, что окутывала их, не позволяла укрыться от чужих взглядов.
***
Несчастный солдат, единожды выживший во время сражения императора и мага хоршсцев в непосредственной от них близости, сейчас испуганно вжимался в раскаленную землю. Нательный крестик, что он сжимал обеими руками, тогда придавал ему уверенности, даровал чувство защищенности… Но теперь нестерпимо жёг руки. Бог во второй раз даровал ему шанс не исчезнуть в испепеляющем всё живое пламени, а он этого шанса боялся. Боялся куда как больше двух монстров, от места сражения которых в ужасе бежали десятки тысяч солдат. И он, простой, воодушевившийся пронизанной уверенностью речью императора парнишка сейчас был наблюдателем. Тем, кто жив оставался только чудом.