Вестник, или Жизнь Даниила Андеева: биографическая повесть в двенадцати частях
Шрифт:
§ 22. Пи Вдохновенный IV. У Ураса осталось 2 сына: Пи и Итдыгар. После долгой смуты и издавания законов воцарился Пи IV. В это время в Мышинии появлялось все больше язычество, а Пи IV исправлял его. За это Пи прозвали "Вдохновенный", что значит "исполняющий заповеди Божьи". От мышей и у нас это слово. Итдигару II было завидно смотреть на Пи. Он убил его, а сам воцарился на престоле. Но Господь наказал его: он скоро умер".
"§ 31. Первый хан Швез I. Но королевич Швез корониально принял титул хана. Он ходил тогда с опахалом, с кисточкой на шляпке. Он завоевал с Кошией. Собрав большое войско, он двинулся к этой стране и победил. Но титул первого хана заглушил эту победу, и ее мало славили. Потом коротко царствовал его старший сын Урас VI, и на престол вошел его младший сын Хруп V.
§ 32. Хруп Веселый V. Хруп получил прозвание Веселого или Беспечного, потому что не вел себя степенно, как всякий хан. Он часто задавал пиры, обеды и балы. Он ездил по городу на лихих скакунах, но раз упал и разбился. Престол его занял сын — Клим VII".
Повествование
Рядом с сочинениями о выдуманных странах и портретами их правителей — рисунки о революционных событиях: "Русский поезд Москва — Севастополь", с пассажирами, толпящимися на крышах вагонов, "Сознательный большевик", в бескозырке и с дымящей папиросой в зубах (надпись зачеркнута), "Сатана на земном шаре"…
В комнате Даниила на стене висела карта полушарий выдуманной им планеты. Она называлось Юнона. Рядом были развешены портреты правителей Юноны. Целая серия этих портретов и подробные карты сопровождают в тетради "Краткое описание стран планеты Юноны". Если его летопись Мышинии сочинение историческое, то описание Юноны — географическое. Чувствуется, что оно написано более опытным и повзрослевшим сочинителем. Если о Мышинии он пишет еще как бы играя, то в описании Юноны вполне серьезен. Но и тут поражает странная тяга к систематизации, к тому, чтобы описать создаваемый мир, совершенно фантастический, с почти научной обстоятельностью. Все эти свойства Даниила Андреева очень заметны в "Розе Мира". С той же методическою обстоятельностью, как некогда страны Юноны, он описывает в ней структуру Шаданакара, его затомисы, сакуалы, шрастры… Чем необычней видения, тем более методично изображены. Вот и Орлионтана, о которой он вспомнил в стихах, в сочинении страна, со своей географией и историей. Правда, кое-что нам в ее описании напоминает недавнюю историю России. Орлионтана, пишет он, "изобилует всевозможными сектами, партиями, и там нередко происходят революции и восстания, подавляемые, впрочем, обыкновенно при помощи других государств. В недавнем времени там произошла колоссальная революция, во время которой сместили 3 "Думы Страны". Эта революция известна под именем "Великой Орлионтанской Революции"".
Страницы детских тетрадей Д. Л. Андреева
География Орлионтаны напоминает совсем другие страны: "На реке Гаглец, которая вытекает на юго — западе Орлионтаны, стоит город Фона. Эта река втекает на южной границе в Герре и, повернув к востоку, впадает в море, в Двухнусный залив. Между рекою Гаглец и Аррено — Тампаниа лежит пустыня Орлионтанская. Она совершенно безжизненна, мертва и не заселена. Там даже не живет зверей. Тут нет ни одного города и только около Аррено — Тампаниа есть большой оазис Тапешан; но жизнь в нем невозможна благодаря трудности сношения с другим остальным миром. В Орлионтане живут Орлионтанцы и Венерцы, занимающиеся земледелием. Сеют кукурузу, хлопок, пшеницу и сахарный тростник, сажают на севере картофель".
В трех частях описания Юноны поражает огромное количество названий, которые с такой легкостью дает автор описываемым им 32 странам, множеству городов, рек, гор.
Во второй тетради юнонская эпопея продолжена описанием мифологии Цереры, страны планеты Юноны. Она озаглавлена: "Сказки и легенды о чудесных богах и богинях церерских". Во "Вступлении" говорится: "Все 33 бога Древней Цереры разделялись на добрых и злых. Каждая из этих партий имела свою высокую неприступную гору и на ее самой верхушке замок. Замок добрых назывался Дорелийский, а злых — Теппесский. Эти два замка вечно враждовали и ссорились, их главной целью было завоевать Херрину, богиню земных богатств, которая жила одна в великолепном дворце на одиноком острове Мольбоу. Но этот дворец был так неприступен, что долго никто из них не мог завладеть им, а карлики, окружавшие дворец, умели колдовать".
Так, уже в детском мифотворчестве, можно разглядеть смутное и наивное начало его мистического эпоса, "русских богов", плененную в цитадели уицраура Навну. Для Аллы Александровны Андреевой это было свидетельством врожденной связи Даниила с иной реальностью. Она писала: "Поток звукообразов и словообразов, который потом воплотился в зрелом поэтическом творчестве, уже тогда изливался на ребенка. Когда знакомишься с детскими тетрадями Даниила, то создается четкое впечатление, что мальчика готовили иные силы, что его ранняя, буквально внутриутробная, встреча со смертью — это ранняя близость к иному миру, оставшаяся навсегда. И его, казалось бы, забавные игры со словами тоже были сложными упражнениями в слышании иных миров. Направленность к иным мирам проявилась в нем необыкновенно рано" [57] .
57
Там же. С. 28.
Тогда же он увлекся,
И книги, прочитанные в отрочестве и пережитые с восторгом, как откровение, даже если через годы вызывают равнодушную усмешку, остаются в нас навсегда. Книга Рамачараки "Основы мировоззрения индийских йогов", проглоченная "в 13–летнем возрасте", "сыграла, — признавался Даниил Андреев, — в истории моего развития очень большую роль" [59] . 1920–й год прошел для него под влиянием таинственного йога Рамачараки. Он заставил Даниила поверить в свои прежние рождения в Индии, запомнить, что "все формы религии одинаково хороши" и что нынешнее человечество очень далеко от подлинной духовности. Под псевдонимом скрывался Уильям Уолкер Аткинсон, врач и юрист из Пенсильвании, увлеченный теософией и Индией. Цикл его популярных книг перед первой мировой войной в русском переводе выпустило издательство "Новый человек" — "Религии и тайные учения Востока", "Хатхайога", "Наука о дыхании индийских йогов"…" Эти книги попали к Даниилу вряд ли случайно. "…КХатхайоге я отнесся легкомысленно, — сообщал Андреев много лет занимавшемуся дыхательной гимнастикой йогов по Рамачараке Василию Витальевичу Шульгину, — во — первых, потому, что был очень молод и здоров, а во — вторых, — у меня в характере нет некоторых свойств, необходимых для планомерных, ежедневных занятий какими бы то ни было упражнениями — физическими или психическими". Но "Основы мировоззрения индийских йогов" определили многие его взгляды навсегда, даже, в какой-то мере, и привели к "Розе Мира". Мечты о прорыве к космическому или духовному сознанию, о котором говорил Рамачарака, цитируя Ричарда Бёкка, теория перевоплощений, мысли о том, что человечество в своем развитии должно достичь подлинной религиозной духовности, когда у всех появится чувство "реальности существования высшей силы" и вырастет "сознание братства всего человечества", и еще ряд идей, почерпнутых у Рамачараки, сделались его собственными.
58
Отрывок из этого не сохранившегося письма приводит по памяти А. А. Андреева; см. ПНР. С. 29.
59
Письмо В. В. Шульгину 21–24 октября 1958 // Неизданное. С. 119.
"В сочинениях древних философов всех народов, в стихотворениях великих поэтов всех стран, в проповедях пророков всех религий и времен мы можем найти следы нисходившего на них просветления, — раскрытия духовного сознания" [60] , — писал Рамачарака, и Андреев стал искать и находить эти следы повсюду. И, конечно, из этих слов, как из случайного зернышка, потом выросла у него теория вестничества.
"Только в случайные драгоценные моменты мы сознаем в себе существование духа и в такие моменты чувствуем, что стоим перед страшным лицом Неизвестного. Такие моменты могут приходить, когда человек погружен в глубокое религиозное созерцание или когда отдается произведению поэта, несущего весть от души к душе…". [61] Прочтя эти утверждения Рамачараки, Андреев стал прислушиваться к собственным состояниям, ожидая вести.
60
Йог Рамачарака. Основы мировоззрения индийских йогов. СПб., 1913. С. 37.
61
Там же. С. 34.
Аткинсон — Рамачарака на первой же странице предупреждал, что "идеи предлагаемой читателям книги изложены на языке западной те ософии и спиритуализма" [62] , и, конечно, теософский след в воззрениях его пылкого русского читателя остался. Но теософом Даниил Андреев все-таки не стал, соединив все свои увлечения с православными основами в поэтической картине мироздания.
11. Два Кремля
62
Там же. С. I.
Жизнь семьи Добровых в первые послереволюционные годы была особенно трудной, тревожной и скудной. Впрочем, как и у всех. Филипп Александрович много работал, пытаясь прокормить большую, плохо приспосабливавшуюся к новой жизни семью. Он даже занялся приготовлением лечебных дрожжей. Они стали пользоваться спросом и так и назывались — "дрожжи доктора Доброва". А разносил заказанные дрожжи по Москве Даниил.
Тяжело начался и 21 — й год. В январе, то оттепельном, то студёном и метельном, умерла близкая знакомая семьи Добровых — Надежда Сергеевна Бутова, актриса МХТа. В 1909–м она играла Суру в нашумевшей "Анатэме" Леонида Андреева, в 1913–м мать Ставрогина в спектакле по "Бесам" Достоевского. Позже у нее, занимаясь в драматической студии, брала уроки Шура Доброва, собиравшаяся стать актрисой.