Вестник в старом мире
Шрифт:
— Так, а это меняет дело. Правда, в балтийском флоте я вряд ли больше тысячи офицеров найду. Осилишь?
— За год, конечно. С нарезными стволами, под капсюли.
Адмирал ушел в глубокую задумчивость, вывести из которой его смогла только стопка коньяка.
— Давай после праздников обсудим, — надумал Владлен.
— Я не спешу, — слукавил Вадим.
Время перевалило за полночь и гости стали разъезжаться. Есислав попросил Вадима вывести его на улицу, подышать немного.
— Вадим, вижу, у тебя дела идут хорошо.
— Не жалуюсь.
— А что за напасть случилась с рестораном?
— Так, пожар, бывает, — Вадим катил коляску Есислава вдоль дороги, где шумели дети.
Там взрослый юноша
— Бывает, да. Как и то нападение на тебя около моего ресторана. Погиб мой охранник.
— Ограбление, — пожал плечами Вадим, — тем более что я возместил ущерб его семье.
— Я тоже возместил, но речь не о нем. Ты ввязался в опасную игру и об этом говорит весь Петербург. Не наше общество, а то, которое привыкло прятаться в тенях. С тобой хотел поговорить митрополит Лаврентий. Насчет храма, который ты хочешь построить в Заводском и о чем-то еще.
— Хорошо, я обязательно загляну. — Вадим попрощался с Естиславом, посадив его в теплую карету.
***
Этим же днем.
Петербург не просто так считали одной из двух голов криминалитета в Российской Империи. Бандиты смогли выстроить строгую вертикальную иерархию авторитетов, где на вершине стояли воры разных специальностей. Самым почетными считались воры лошадей, ведь увести животинку, которая помнит хозяина — не каждый сможет. Убийц и разбойников же презирали за грубость и низменность искусства. Главным же рабочим местом для воров считалась Сенная площадь, где помимо рынка располагалась церковь Спаса на Сенной. Там орудовали не только молодые карманники, но и стаи попрошаек. Ушлые дяди могли специально подсадить ребенка на водку, чтобы заставить работать на улице. С другой стороны авторитета находились стукачи, которых жандармы смогли поймать на крючок шантажа.
Вот на углу площади стояла пара околоточников, которых хватало в любой день. Поручик мило общался с полненькой мещанкой, которая пришла на рынок за свежей рыбой, когда на площади поднялся шум. Околоточник выругался и стал проталкиваться сквозь людей, используя свисток. Через дорогу от храма стоял деревянный крест с привязанным к нему голым Музыкантом. На груди у Музыканта висела табличка со словами: "Жду встречи".
Повозка груженая бочонками и молчаливыми пассажирами въехала с площади в направлении порта. Алексей с подбитым глазом сидел за вожжами, пока Микола замазывал свежие ожоги на руках и шее.
— Вот Микола, где мы с тобой не там повернули, чтобы заниматься такой работой?
— Я думаю, что все началось, когда мы зашли в это проклятое ателье. А если ты про сегодняшнюю выходку с Музыкантом, так не сжигал бы Вадиму ресторан.
— Нука, цсссс. — Алексей закрыл рукой болтливый рот Миколы, — ну, разбил лампу, бывает. Мы же договорились, что это нападавшие постарались. Так?
— Так. Но ты должен был видеть “этот” взгляд Кондрата.
— Пф, а я то что? Ну, упал он с лестницы на горящий стол, я здесь совсем не при чем.
— Так, ты его туда и поставил. — Микола передал баночку с мазью Алексею.
— Переставил, чтобы ты помог мне потушить огонь.
— Я отстреливался, как тебе еще и помогать тушить?
Они выехали на улицу со складами и замолчали. С повозки выгрузился отряд и тихо пошел к складу номер шесть, где по словам людей Музыканта, старшие хранили часть награбленного товара. Пара охранников даже не успела среагировать, как их сбили с ног и уволокли с улицы. Для ночной операции против Вадима привлекли слишком много сил, и теперь часть объектов осталась без должного присмотра. Чем и воспользовался Вадим, отправив свои отряды на встречные визиты вежливости по вскрывшимся адресам.
Глава 17
24 декабря 1840 года
Канун Рождества Вадим встретил в своем поместье. Анна уехала в город за покупками для новогодних балов. А ему предстояли еще важные дела. Вадим зашел в кабинет, закрыл дверь на ключ и подошел к ковру на полу. Под ковром лежал настильный пол из лакированных досок. Вадим наклонился, вынул неприметный гвоздик из плинтуса и провел им по узкой щели. Послышался щелчок, и Вадим осторожно открыл потайную дверь, которая вела по лестнице в подвал. Прежде чем наступить на площадку перед тяжелой металлической дверью, Вадим встал этот же гвоздик в маленькую дырочку на стене. Он так блокировал самодельную мину, которая срабатывала бы при соприкосновением с дверью. В подвале Вадим зажег масляный фонарь, чтобы осветить химическую лабораторию. Здесь он готовил не только лекарства, но и сложные яды. Все оборудование приходилось покупать через посредственников или делать самому на заводе. Ввиду технической ограниченности, Вадим не мог сделать хорошие центрифуги или синтезировать редкие токсины, но у него еще оставался набор проверенных средств, например, на фосфорной основе. Во время работы приходилось носить специальную одежду, не потому, что Вадим боялся яда, а чтобы не вынести случайно что-то из заготовок на себе. Пожмешь потом кому-нибудь руку, а он возьмет и умрет, нехорошо. Вадим набрал в пару шприцев два новых синтезированных состава в виде растворимого геля. Отдельно он спрятал несколько капсул антидота в спичечном коробке, прежде чем закрыть лабораторию и вынуть гвоздик. Двадцать килограмм динамита — должны удивить любого незваного гостя.
Дальше Вадим пошел на завод. Конкурс среди кузнецов будет проходить целую неделю, но нужные детали у него уже имелись.
Дежурная бригада рабочих закончила с трубами для котла. Котел для паровой машины собирали из листов на заклепках. Вадим решил не мелочиться и сделать сразу котел с водотрубным питанием и повторной прогонкой пара через котел для повышения давления. Под топкой оставляли место для зольника, для сборки зал, шлака и подгонкой воздуха. Шестерни, над которыми трудились мастера на конкурсе, были нужны для станков, для коробок передач, изменения скорости работы станка от вала правой машины.
Собираемые в этом механическом цеху паровые машины Вадим отнес к высокому давлению, но из-за недостаточности размера цеха, в котором он налаживал производство, не получалось строить паровые котлы больше пяти метров в длину. Дальше завод должен был наладить выпуск второй модели с изменяемым режимом вращения. Такие он хотел поставить на строительную технику, транспортную и металлопрокатные станки.
Пока же рабочие закончили проверку швов и начали нагнетать давление, увеличивая жар в топке. Вадим следил за приборами, ему было важно показать мастерам, как работать с новой техникой. Рядом стоял Лев Уманский и записывал весь ход строительства.
— Все записал?
— Да, вашблогородие.
— А теперь учи, как я тебе говорил. Как выучишь, проверю.
Вадим заставлял учить главных инженеров и мастеров инструкции наизусть. Все чертежи для паровых машин он делал сам и не спешил выдавать на руки. Самым трудным он считал не придумать технологию, а уберечь ее от конкурентов. И если лекарства или яды никто в мире повторить не мог, то его наработки в машиностроении продвинутая британия могла скопировать. Но для этого с работниками заводов беседы проводил капитан Захарченко, Вадим поднатаскал его в противодействии промышленному шпионажу. Для борьбы с совсем отпетыми лихачами вокруг Заводского и на его территории дежурили вооруженные патрули, которые проверяли гостей поселка.