Вестники дальних дорог
Шрифт:
За прошедшие годы Артем вытянулся почти на голову, завел короткую бородку и мальчишкой больше не выглядел. Боялись царского зятя в Санкт-Петербурге настолько, что один его недовольный взгляд, брошенный на какого-нибудь вельможу, мог привести того к инфаркту или инсульту. Пару раз пришлось даже спасать таких вот трусов.
Впрочем, боялись Артема вполне заслуженно, врагов России он уничтожал безжалостно, отыскивая, где бы они ни прятались. А уж что касалось либералов, так их в стране и вовсе не осталось, Странник их просто вырезал, как взбесившихся собак. Без суда и следствия. Высказать публично либеральные идеи, особенно в прессе, означало получить смертный приговор. Артем отыскивал болтунов и жестоко уничтожал. Теперь если кто-то и осмеливался думать в либеральном ключе, то в глубокой-глубокой
Самое неприятное, что не удалось найти тех, кто стоял за созданием черной богини и сети ее последователей, почти подмявшей под себя планету. Кто они и чего добивались так и осталось неясным, что несказанно раздражало Артема. Он перерыл Землю, но так ничего не нашел никого, кроме выживших адептов. Их допросы и считка памяти ничего не дали, поскольку знали они очень мало и понятия не имел, кто стоял за ними.
Поняв, что сам не справляется, Артем запросил у тестя разрешение и создал особый приказ по примеру сталинского НКВД. Первые два года новая спецслужба разворачивалась, а затем резво взялась за дело. Вот тогда-то имперские вельможи и взвыли — их взяли за шкирку и вместе со всеми грехами вытащили на солнышко общественного внимания. Толпа радостно скандировала по каждому случаю: «Повесить вора!», и довольно часто расследования безобидных, с точки зрения чиновников случаев, приводило к виселице или этапированию в Сибирь. Зато в стране воцарился идеальный порядок, любое императорское распоряжение исполнялось мгновенно и в полной мере.
Однако Артема все это совсем не радовало, его бродяжья натура бунтовала против сидения на одном месте. К то же имелась еще одна проблема — имеющиеся женщины, хоть их количество и перевалило за сотню перестали его удовлетворять, для выхода на новый уровень требовались новые. Причем с крайне активной нижней чакрой. Не слегка мерцающей, а горящей яростным огнем. И их придется искать, что очень непростая задача.
Немного подумав, Артем связался с искином и через имплант начал формирование нового ритуала, который покажет наличие активных в этом плане женщин по всей планете. Покажет он, правда, только приблизительное местонахождение искомых, но дальше Странник их уж как-нибудь разыщет. К тому некоторых, имеющих мерцающую чакру, вполне можно раскачать до горящей. Удалось же сделать это с многими из своих дам, попросив их заниматься любовью с множеством мужчин, проведя перед тем с каждой особый ритуал. Не все на такое согласились, но согласившиеся свои чакры за полгода активировали как следует и сейчас понемногу становились ведьмами. А те, кто изначально отличался шлюховатостью, вообще стали довольно сильны и будут дальше расти в силе и знаниях. Артем через импланты, а их он установил каждой, делился с девушками всем, что знал и умел сам, адаптируя, правда, знания под их восприятие, ведь в его гареме имелись и неграмотные крестьянки. Изначально неграмотные, сейчас почти любая из них вполне могла без особых затруднений сдать вступительные экзамены в университет.
— Чем занят? — раздался за спиной Артема приятный голос Таисии.
— Да вот, размышляю, — повернулся он к женщине. — О том, как выбраться из этой ловушки. И о том, что мне для повышения уровня и накачки энергией для этого нужны новые женщины.
— А чем проблема? — удивилась графиня. — Только мигни, к тебе любая в постель прыгнет, на ходу из платья выскакивая.
— Толку-то от них… — тяжело вздохнул Странник. — Мне нужны женщины с активной нижней чакрой. Ты помнишь, чего стоило разжечь твою как следует. А сейчас мне нужно для особого ритуала не меньше сотни уже активных. Вас этот ритуал попросту выпьет, поэтому не считаю возможным просить участвовать в нем.
О, Таисия помнила, еще как помнила, и до сих пор сгорала со стыда, посещая гвардейские казармы. Понимала, что без этого никак, но ублажать похоть десятков мужчин женщине не нравилось. Как и большинству из компании запетлившихся на Артема. Но он сказал, что надо, и они
— А почему бы тебе не посетить невольничьи рынки востока? — спросила графиня. — Турция, Иран, Египет, Ливан. Там десятки, если не сотни тысяч молодых женщин со всего мира ежегодно продают. Может, и найдешь нужных. Да и в Китае невольничьи рынки огромные. И в Америке, но там почти одних арапок и индеанок продают.
— Ненавижу рабство! — скривился Артем.
— Так ты же освободишь купленных девушек сразу, — пожала плечами Таисия. — А пытаться менять целые страны, привыкшие к рабству, смысла не имеет. Ну запретишь, они из страха послушаются. Все равно ведь вернутся к старому, стоит тебе уйти.
— Наверное, ты права… — вздохнул Странник. — А рынки стоит навестить. Подготовь пока покои для размещения новых девушек.
Они сейчас находились на самой большой базе, расположенной в каменном ядре Оберона, спутника Урана. Впрочем, все базы Восьмого Авари на планете и в системе были связаны в единый комплекс бесчисленными стационарными порталами, которые Артем мог создавать щелчком пальцев. Только в личные покои доступ был по его разрешению, в остальных местах давшие клятву могли находиться невозбранно.
Девушки, правда, большей частью жили на тропических островах, подземные и наземные базы Артем выстроил на шести, окружив их непреодолимой для местных жителей защитой. Да что там, они эти острова попросту не видели. И по Океании пошли гулять легенды о похитителе островов. Сам же Странник предпочитал внеземные базы, в космосе он чувствовал себя намного уютнее, чем на планете. Почему так он не интересовался. Значит, так нужно.
— Ты бы еще разные крупные балы посетил, шлюх среди дам высшего света разных стран хватает, у многих из них может оказаться активированная чакра, — дала еще один совет Таисия.
— Нет уж, — скривился Артем. — Лучше я действительно среди рабынь поищу, терпеть не могу светских куриц. Стоят из себя незнамо кого, а на деле серые пустышки.
— Не все, — улыбнулась графиня. — Встречала я недавно княжну Волконскую. Во-первых, очень умна. Во-вторых роковой женщиной от нее так тянет, что все мужчины вокруг слюни пускать начинают. Там нижняя чакра однозначно активна, и не просто активна, а сознательно используется.
— Значит, стерва, — пожал плечами Артем. — Волконским меня любить абсолютно не за что, я несколько их родственников прибил. А уж европейские дамы мне и вовсе противны. Но подумаю. Позови, будь добра, девочек с самыми активными чакрами, мне нужно небольшой ритуал провести. Хочу поглубже всмотреться в ауру планеты, не происходит ли на ней чего ненужного. Делись же куда-то те, кто все это затеяли. Они или спрятались, или сбежали. Может, увижу как они смогли сбежать. Да и скопления людей с активированными чакрами одновременно отмечу. Есть у меня кое-какие подозрения об Индии. Жду в третьем ритуальном зале под имением.
Графиня кивнула и исчезла в портале. Странник же, как и собирался, переместился в подземный комплекс под полученным от одного из бояр в виру имением, где четыре года назад, едва закончив строительство основных баз, создал на глубине двух километров ритуальные залы на все случаи жизни. Там имелись заготовки самых сложных схем и пентаграмм. Поэтому подготовка к предстоящему ритуалу заняла всего два часа, а не двое суток, как в случае, если бы пришлось создавать все заново. Расчет помог завершить Морис, главный искин жилого комплекса Восьмого Авари.
Когда все было готово, в ритуальный зал вошли одетые только в легкие полотняные платья до пят Таисия, Джейн, Джессика, Фекла, Сетеней, Машенька, Жизель, Аксинья, Ли Хайлинь, Оити Кайхаро, Кейсара рат Аллигра и Пха-Чанг. Последняя, лаосская принцесса, оказалась на удивление открытой для всего необычного и даже без проблем ходила в мужские казармы, чтобы усилить нижнюю чакру. При ее воспитании это было удивительно, и Артем очень ценил миниатюрную восточную красавицу, исполняя даже самые необычные ее желания, а девушка действительно хотела кое-чего нестандартного и не побоялась признаться мужу в этом. Такая откровенность требовала поощрения, и Артем охотно сделал то, что она просила, хотя ему самому это не очень понравилось.