Вестники дальних дорог

Эльтеррус Иар

— Всех, кроме людоедов, — коротко ответил тот. — Эти нам не нужны.

Когда до капитана дошло, что измучившихся в безвластии горожан готова взять к себе нормальная империя, где нет никаких безумцев, зато есть работающие законы, он клятвенно заверил, что сам всех людоедов передушит. Тогда Барису представили полковника жандармерии Козинцева, личного представителя императора, велев обговорить с ним все детали.

Килая почти не слушала рассказ капитана, она все это и так знала. Женщина не могла оторвать взгляда от пришлого владетеля, что в нем влекло ее с такой силой, что сердце заходилось и стучало, как бешеное. Хотелось подойти к нему и отдаться

у всех на глазах. Воительница не понимала саму себя. Это что с ней такое происходит? Это что вообще значит? Почему это с ней творится? К тому же Килая не раз ловила на себе удивленные взгляды гостя, он тоже не мог оторвать от нее взгляд. Вот зачем смотрит? Зачем?! Ничего же между ними быть не может! Кто он и кто она? У него вон сколько роскошных женщин, а ее вскоре ждет групповое изнасилование, когда гости уйдут. И никуда от этого не деться.

— Артем, — внезапно коснулась плеча владетеля женщина, которую он представил, как Айту. — Ты ослеп? Ты не видишь, что она, как и я, часть твоей души? — Она показала на ошарашенную этими словами Киалу. — Хватай и не отпускай, пока не увели!

Гость некоторое время пристально смотрел на воительницу, потом встал, подошел к ней и негромко спросил:

— Пойдешь ко мне в клан?

— Пойду, — чуть ли не помимо собственной воли произнесли губы Киалы, отказаться она просто не могла. — Но у меня есть младшая сестра. А она не пойдет без своих трех близких подруг…

— Всех возьмем, — мягко улыбнулся владетель. — И сестру, и подруг.

Затем повернулся к нахмурившемуся Барису и спросил:

— Какую виру вы хотите за эту женщину?

— Продукты! — отозвался тот. — Она хорошая воительница.

— Хорошо, я готов полностью заполнить большую кладовую, — кивнул владетель. — А сейчас прошу показать мне алтарь. И рассказать, откуда его привезли. Мне почему-то кажется, что это важно.

— Сейчас покажем, — встал капитан.

— Одну минуту, — гость повернулся к Киале. — Иди домой, приведи сестру и ее подруг. Тхайта, сходи с ней и защити в случае необходимости.

Молчаливая, красивая женщина с непроницаемым лицом аристократки молча кивнула и, жестом позвал Киалу за собой, вышла, при ходьбе ее ноги странно постукивали об пол, наверное, каблуки подбиты. Воительница двигалась, как в тумане, ошеломленная столь резким изменением своей судьбы. Что будет дальше Киала не знала, но искренне надеялась, что лучше, чем было до сих пор. К счастью, изнасилования удалось избежать, что тоже немаловажно. Она встряхнулась и с решительным видом двинулась за госпожой Тхайтой, не обращая внимания на укоризненные и обиженные взгляды стражников. Они сами выбрали, как поступить, сами выставили себя не людьми, а бабуинами-насильниками. Так что пусть теперь не обессудят. Боги простят, а Киала их простить не сможет. И не забудет. Никогда.

Глава XXI

— Ну и каковы наши дела на текущий момент? — поинтересовался Сталин, держа в руке любимую трубку и пристально глядя на собравшихся.

В его кремлевском кабинете собрались Рокассовский, Берия, Карл фон Бревен, Николай Иванович Синегубов, нарком транспорта, до недавних пор возглавлявший транспортное управление НКВД, Семен Захарович Гинсбург, нарком строительства, и никому ранее не известный Николай Иванович Бронников, новый нарком биоэнергетики, сиречь магии. Последний был одаренным, инициированным и немного обученным Хрыгом и Керианом, но при этом опытным управленцем, до недавних пор возглавлявшим один из авиационных заводов. Наркомат

ему пришлось создавать с нуля, используя магов из Миросплетения, принесших клятву СССР. Беда в том, что они советской жизни не знали и не понимали, поэтому любое, даже самое мелкое их действие приходилось контролировать. Не то натворят такого, что только за голову хватиться и останется. Причем искренне желая хорошего.

— Позвольте, я начну, — маршал встал и подошел к карте Евразии, висящей на стене.

Вождь кивнул ему, и Рокассовский продолжил:

— Германия, Франция, Норвегия, Швеция и вся северо-европейская мелочь полностью взяты под контроль, остатки немецких войск и их местных пособников уничтожены.

— Восточная Европа?

— Наша. Но население там откровенно враждебное, особенно в Польше. Благодарю экипаж «Петрограда» за разведывательных и атакующих минидроидов, помогших найти и изничтожить Армию Крайову. Без них это затянулось бы не на один год.

— Очень советую в этих странах проводить фильтрацию очень тщательно, Лаврентий Павлович, — обратился к Берии Карл Генрихович. — Но и они — это так, мелочь. Самая большая проблема — Западная Украина. Бандеровцы. В нескольких реальностях вы, товарищ Сталин, их пожалели, не расстреляли, и очень зря. Это привело к такой крови в будущем, что потомки вас за гуманность прокляли. Националистов жалеть нельзя, они вас точно не пожалеют. Да и никого не разделяющего их взгляды.

— Это да, — кивнул Иосиф Виссарионович. — Лаврентий?

— Националисты, особенно украинские, все поголовно приговариваются к высшей мере социальной защиты, — ответил нарком, блеснув пенсне. — И расстреливаются в тот же день. Ошибок других реальностей мы повторять не станем.

— Это верно, — удовлетворенно сказал вождь. — Продолжайте, Константин Константинович.

— Проблемы пока со Средиземноморьем, — снова заговорил тот. — В Пиренеях засели фалангисты, и выбить их оттуда пока не получаются, очень уж у них позиции хорошие. Думаю, придется высаживать десант с моря и брать Мадрид быстрым маршем с востока страны.

— Можно еще высадить десант с наших челноков прямо в Мадриде, — опять вмешался фон Бревен.

— Тоже неплохо, — согласно кивнул маршал. — Мы учтем ваше предложение при разработке операции. Греция взята, но пока еще не успокоилась. Турция еще сопротивляется, но надолго ее сил не хватит. Персия, Ирак, Ливан, Сирия и Палестина наши. Недавно взяли Иерусалим. Италия тоже пока сопротивляется, но наши войска продвигаются с каждым днем все дальше. В общем, еще полгода, максимум, и Средиземное море станет внутренним морем СССР.

— А что с Великобританией? — прищурился товарищ Сталин.

— Вооружается и изобретательно гадит нам по мере сил, — тяжело вздохнул Рокоссовский. — Чуть ли не из-за каждого куста торчат их уши. Лезут во все дыры, каждый день диверсии. И везде английский след…

— Мда… — только и сказал вождь. — Что можно противопоставить? Карл Генрихович, вам есть что сказать?

— Есть, — ответил командир «Петрограда». — Я уже говорил, что английский боров слишком зажился на свете. Да и не только он. Я бы мог просто изничтожить все присутственные места Великобритании. В рабочее время. Плюс Букингемский дворец и особняки знати. Мы ведь не отсюда, нам закон не писан. Товарищ Сталин, англичане наши лютейшие враги. Любой России, хоть императорской, хоть советской, хоть федеративной. Для них само наше существование колом в глотке стоит. Потому прошу разрешения на проведение большой чистки на островах.