Вестники времен. Дороги старушки Европы. Рождение апокрифа
Шрифт:
— Что стоите? Садитесь, — громко предложил отшельник нарушая установившееся вдруг неловкое молчание.
— Ладно, — сдался Гунтер. — Кто-нибудь мне объяснит почему я оказался здесь, что случилось раньше и вообще в чьём доме мы находимся?
Германец, безусловно, узнал отца Колумбана, однако воспоминания о пребывании на солнечной придорожной полянке в лесу канули бесследно с момента, когда Лорд заговорил о возвращении домой.
— Ты разве ничего не помнишь? — изумился сэр Мишель. — Этот… седой сначала играл на лютне, потом… Я тоже забыл.
— Ну-ка, ну-ка, —
— Не мудрено, — проворчал отец Колумбан, присаживаясь к столу, остальные, повинуясь знаку руки отшельника, последовали его примеру. — Больше слушай искусителя! Да с ним не только говорить опасно, но даже упоминать его имя всуе. Полагаю, он просто хотел избавиться от тебя. И наверняка уверил, что сможет вернуть обратно.
Память Гунтера начала проясняться. Ну и морок навёл на него господин в малиновом берете! И ведь точно, вначале разговор шёл о строении двух Вселенных, потом… Ох, он ведь даже пообещал заправить самолёт бензином! Ну и ну…
Гунтер, немного робея под пронзительным взглядом отшельника, словно пытавшегося просверлить глазами дырку в голове оруженосца, в общих чертах передал отцу Колумбану смысл беседы с Лордом.
— Искушение, искушение… — пробормотал германец, вспомнив слова монаха. — Вот оно что! А я и поддался. А вдруг, — Гунтер с некоторой опаской покосился на отшельника, — Лорд и вправду вернул бы меня обратно?
Услышав слова, произнесённые германцем почти шёпотом, отец Колумбан гневно сверкнул глазами, но голос его остался ровным и спокойным:
— Вернуть-то он тебя действительно собирался, а вот дальше… Полагаю, Лорд нашёл бы способ избавиться от ненужного человека. Не знаю. Говоря о твоей смерти там, Князь Ночи наверняка не лгал, всей правды, однако, тоже не открыл. Как обычно, впрочем. Ты слышал о предопределении? О судьбе?
— Конечно, — кивнул Гунтер. Между прочим, и Лорд о чём-то подобном упоминал ещё в первом разговоре…
— Всё в мире взаимосвязано, — сказал монах, обретая вдохновенный вид проповедника, — каждая травинка имеет своё значение и место в Большом Творении, а человек тем более! Твоё предопределение в старом мире исполнилось — ты, вернее твоя первая сущность, перестала существовать в пределах зримого Творения…
— Это я и от Лорда слышал, — германец начал злиться. Сколько можно талдычить одно и то же! И святой, и бес повторяют как попугаи: «Ты, милейший мёртв, но одновременно жив». Прекрасно, но тогда расскажите, каковы следствия этой абсурдной аксиомы?!
— Твоё возвращение обратно, скорее всего, невозможно, — чётко произнёс отец Колумбан, — Нарушится общая картина Большого Творения. Неизвестно, что получится, если ты вернёшься домой живым. Лишний человек… Вдруг однажды ты бы смог убить на поединке короля или принца, например, Франции? Которые обязательно остались бы живы, не будь тебя в пределах тварного мира?
— В нашей Франции нет короля, — машинально заметил Гунтер, — Там республика. Значит, Лорд,
Отец Колумбан молча кивнул. Сэр Мишель сидел тихо, стараясь не перебивать. Рыцарь по-прежнему понимал очень немного, но вопросы пока решил отложить на потом — Джонни рано или поздно разъяснит.
— Но если я понял правильно, — продолжил думать вслух Гунтер, не глядя на собеседника, — значит и здесь мне нельзя оставаться…
— Почему? — искренне удивился старец, — Разве, зная будущую историю, тебе не захочется её изменить в лучшую сторону? Насколько я могу судить, второе Творение было создано не для повторения прежних ошибок человечества, а с целью дать людям возможность пойти новой дорогой! И потом, существо, которое ты называешь Лордом, уже начало действовать, сразу после твоего появления выставив на игральную доску свою фигуру, и тем уравновесив силы. Я это твёрдо знаю.
— Откуда? — оторопел германец.
— У меня частенько бывают теологические диспуты с некоторыми… э-э… личностями, — фыркнул святой. — А со знакомым тебе господином я имел встречу только вчера. Нехорошо, когда дьявол гуляет по земле. Вот мне и поручили вежливо попросить его вернуться в Пустоту.
— Кто поручил? — вытаращился Гунтер.
— И почему ты такой любопытный? — скривился отец Колумбан. — Кто надо, тот и поручил. Если ума достаточно — сам догадаешься.
«Великолепно, — отрешённо подумал Гунтер, — Значит, можно жить в двенадцатом веке, не опасаясь последствий собственной деятельности? Рыцари, монахи, запросто беседующие с Господом Богом… Вдобавок появилась «другая фигура»… Прикажете бороться с посланником сатаны? Да за кого они меня принимают?»
— А кто это? — не выдержал сэр Мишель, опередив на мгновение оруженосца, собиравшегося задать аналогичный вопрос. — Я про фигуру… Чёрную.
— Человек, — буркнул отшельник, — Обычный смертный, только отдавший душу и тело неназываемой силе… Он опасен тем, что сделал это не из страха или жажды мирских благ, а добровольно, искренне полагая, что Лорд сильнее… Кто он — мне неизвестно.
— Ладно, понятно, — вздохнул Гунтер и задал самый главный вопрос, ответ на который искал все последние дни: — Нам-то с Мишелем как быть дальше?
— Просто жить, — ответил отец Колумбан, — если вы избраны, значит не вы найдёте поприще, а оно вас. Однако, это не значит, что следует бесцельно проводить время на охоте или… — святой строго покосился на рыцаря, — или на сеновалах. Поймите, дурни, в одиночку вы не сможете ничего совершить. Лишь вместе вы сила. Нечистый будет стараться разрушить ваш союз, вспомните тогда о моих наставлениях. Преодолеть искушения вам поможет чувство долга — крепко держите своё слово…
— Какое слово? — не понял Гунтер, перебивая отшельника. Оруженосец медленно оглядел отца Колумбана. — Вы хотите потребовать от меня… нас некоей клятвы?