Весы Фемиды
Шрифт:
— Господи, откуда такая безудержная фантазия? — с трудом выговорил мистер Финн.
— Фантазия тут ни при чем, — добродушно заверил Аллейн. — По-моему, я уже говорил утром, что знаком с тем делом в Зломце. Вы упомянули, что новый вариант седьмой главы является вашим алиби. Если это действительно так, то разве вы не сделаете все возможное, чтобы мемуары были напечатаны, коль скоро они восстанавливают доброе имя вашей семьи?
Мистер Финн промолчал.
— Должен вас предупредить, — продолжил Аллейн, — что я намереваюсь запросить у издателей
— Они не в курсе…
— Ошибаетесь! Полковник Картаретт этого не знал, но издателей обо всем поставил в известность сам автор.
— В самом деле? — переспросил мистер Финн, дрожа всем телом. — Если они исповедуют профессиональную этику, то наверняка откажутся раскрыть содержание мемуаров.
— Как и вы?
— Как и я. Я не стану разглашать никакой информации по этому вопросу, какое бы давление вы на меня ни оказывали, мистер Аллейн.
Мистер Финн отвернулся, но в это время послышался скрип калитки, и Аллейн тихо произнес:
— Рад вас снова приветствовать, леди Лакландер.
Мистер Финн обернулся, издав невразумительный возглас.
Она стояла, щурясь на солнце и явно нервничая.
— Родерик, я пришла, чтобы сделать признание.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Возвращение в Суивнингс
1
Леди Лакландер медленно приблизилась.
— Если эта штуковина выдержит мой вес, я лучше присяду, Октавиус, — сказала она.
Детективы посторонились, а мистер Финн забормотал:
— Нет-нет-нет! Больше ни слова! Я запрещаю!
Леди Лакландер грузно опустилась на старенькую скамейку.
— Бога ради! — умоляюще взывал к ней мистер Финн. — Пожалуйста, ничего не говорите!
— Глупости, Окки, — ответила она, слегка задыхаясь. — Помолчи сам, глупенький. — Она внимательно на него посмотрела и неожиданно рассмеялась. — Боже милостивый, да ты, никак, считаешь, что это сделала я?
— Нет-нет-нет! Как вы могли подумать!
Она с трудом повернулась и обратилась к Аллейну:
— Вообще-то я пришла, Родерик, от имени мужа. И признание, которое я собираюсь сделать, это — его признание.
— Наконец-то! — воскликнул Аллейн. — Седьмая глава.
— Она самая. Я понятия не имею, что вам удалось выяснить самому или о чем вам уже рассказали.
— От меня он не узнал ничего! — вскричал мистер Финн. — Ничего!
— Хм! Ты проявил редкостное великодушие, Октавиус.
Мистер Финн начал было возражать, но, всплеснув руками, промолчал.
— Но рассказать могли и другие, — продолжила она, пристально глядя на Аллейна.
Тот промолчал, подумав: «Джордж рассказал Китти о седьмой главе, и леди Лакландер об этом узнала. Она думает, что мне все рассказала Китти».
— Вы можете решить, — снова заговорила леди Лакландер, — что я это делаю просто из необходимости.
Аллейн поклонился.
— Но это не так. Для начала, мы как семья находимся в долгу перед тобой, Октавиус.
— Перестаньте! — снова закричал мистер Финн. — Прежде чем вы скажете еще хоть слово…
— Мистер Финн, — вмешался Аллейн и в одном предложении нарушил сразу три правила поведения полицейских: — Если вы не прекратите разговоры, я заставлю вас это сделать! Помолчите, мистер Финн!
— Да, Окки, — поддержала детектива леди Лакландер, — я совершенно с этим согласна! Или помолчи, или просто уйди. — Она подняла пухленький пальчик и держала его на весу, будто одного из котят мистера Финна. — Будь добр, поверь, что я все тщательно взвесила, и теперь просто помолчи.
Пока мистер Финн колебался, глядя на Аллейна и потирая губы, леди Лакландер решительно взмахнула рукой и произнесла:
— Родерик, мой муж был предателем.
2
Со стороны они представляли собой довольно пеструю картину. Устроившись на неудобных скамейках, Фокс делал записи, стараясь не привлекать к себе внимания, мистер Финн сидел, обхватив голову руками, а леди Лакландер говорила не останавливаясь. Время от времени появлялись кошки и, демонстрируя полное безразличие к людским проблемам, грациозно удалялись.
— Об этом и написано в седьмой главе. — Выдержав короткую паузу, леди Лакландер продолжила: — Мне трудно об этом говорить и не хочется выглядеть глупо. Вы позволите, я соберусь с мыслями?
— Разумеется, — кивнул Аллейн.
Леди Лакландер устремила невидящий взгляд перед собой и наконец сложила пухленькие ручки на коленях, и ее губы перестали дрожать.
— Теперь все в порядке, — сказала она твердым голосом, — и я могу продолжать. Во время тех событий в Зломце мой муж вел тайные переговоры с прусскими фашистами. С высшим руководством из ближайшего окружения Гитлера. Судя по всему, они считали его своим козырным тузом: британский дипломат с громким именем и незапятнанной репутацией на родине, — она поперхнулась, но тут же продолжила, — чей авторитет никогда не подвергался сомнению. Он был предательски увлечен нацистскими идеями и верил в них. — Аллейн видел, как ее глаза наполнились слезами. — В службе контрразведки об этом даже не подозревали, Родерик, верно?
— Да.
— А утром мне показалось, что вы знали.
— Эта мысль мне просто пришла в голову. Не более того.
— Значит, она ничего не сказала.
— Она?
— Жена Мориса. Китти.
— Нет.
— От подобных людей никогда не знаешь, чего ожидать.
— Как, впрочем, и от других, — заметил Аллейн.
Она густо и некрасиво покраснела.
— Я не могу понять одного, — неожиданно вмешался мистер Финн. — Почему? Почему Лакландер так поступил?
— Теория превосходства высшей расы? — предположил Аллейн. — Аристократический англо-германский альянс как единственная альтернатива войне и коммунизму и надежда на выживание своего класса? В те времена этой идеей увлекались многие. И я не сомневаюсь, что ему посулили немало благ.