Весы правосудия
Шрифт:
— Аргументируй! — жестко потребовал я.
— Извольте! Я, конечно, не буду лезть в дебри экономической науке, я на пальцах…
— Давай, как можешь, — кивну я. — Главное, чтобы доходчиво — я-то не доктор экономических наук, как некоторые.
— Тады слушай, — произнес Васек, закидывая в рот еще кусочек колбасы, — что такое дефолт? — с видом заправского лектора спросил Васька. Дефолт — это нарушение платежных обязательств заемщика перед кредитором, неспособность производить своевременные выплаты по долговым обязательствам или выполнять иные условия
— Это я понимаю…
— Хорошо. После распада Союза наша страна постоянно испытывает финансовые трудности. А где взять бабло? Только за бугром! Займы! Займы! Постоянные займы. Страна в долгах, как в шелках! Госдолг охренительный: десятки миллиардов долларов. Если хочешь узнать конкретную сумму, я суетнусь — есть свой человечек в Центробанке. Но по моим расчетам кризиса резервы ЦБ на нынешний момент около 24-х миллиардов, а обязательства перед нерезидентами на рынке ГКО/ОФЗ — это государственные краткосрочные обязательства и облигации федерального займа, пояснил Васек, — и фондовом рынке — свыше 36 миллиардов долларов. Общая сумма платежей государства в пользу нерезидентов более десятки!
— Понятно, — вновь кивнул я.
— После падения мировых цен на сырье — нефть, газ и металлы, иностранные кредиторы, опасаясь за свои сбережения, перестали давать в долг «странам с нестабильной экономикой». А что будет дальше, даже я тебе могу расписать, как по нотам…
— Погоди, Васек, если я закрою госдолг — кризиса удастся избежать?
Васек судорожно сглотнул, услышав от меня очередное заявление:
— Даже если у тебя и найдется подобная сумма… Это все равно ничего не изменит в перспективе! Мало ли займов брали? Где они все? Проглотят еще и даже не поморщатся! Только кричать будут — давай, давай еще! Здесь нужен друго, абсолютно кардинальный подход…
— Какой, Васек? — с надеждой спросил я приятеля.
— Если бы я знал, Серега… Если бы знал…
Этот день для Сергея Валентиновича не задался с самого утра: майор совсем не выспался. После вечернего посещения конторского "тату салона", кожа чудовищно чесалась. Некоторые наколки вспухли и покраснели. Температура подскочила. В общем, чувствовал себя с утра майор Сидоренко неважнецки. Но, как ответственный контрразведчик, он вышел на службу, невзирая на самочувствие. Направляясь в кабинет, Сидоренко столкнулся в коридоре с генералом Кузнецовым.
— Здравия желаю, товарищ генерал! — блеснув покрасневшими глазами от недосыпа, поприветствовал начальника майор.
— Здравствуй, Сергей Валентинович! — ответил Кузнецов. — Похоже, что ты сегодня не в форме, майор? — Генерал обратил внимание на нездоровый румянец подчиненного. — Заболел?
— Никак нет, Владимир Николаевич! — по военному четко отрапортовал Сидоренко. — Здоров! Просто посетил вчера наших эскулапов…
— А! Защиту поставил! Молодец! — похвалил майора генерал. — Ощущения не из приятных?
— Есть немного, — согласился Сидоренко. — Зудит все… Спасу нет!
— Еще бы! — произнес генерал,
— Да я справлюсь, тащ генерал… — начал отнекиваться Сидоренко.
— Нет, дружище, — усмехнулся Кузнецов. — На сегодняшний день ты — балласт! Так что домой, в постель! И это приказ! — жестко отрубил генерал. — Пойдем ко мне, я немного облегчу твои страдания…
— Да не нужно, товарищ генерал! Что я, дите малое? — Даже слегка расстроился Сергей Валентинович.
— Делай, что я тебе сказал, — сурово произнес Кузнецов. — И покрепче тебя парни ломались! К вечеру тебя так скрутит — света белого… — Генерал открыл дверь кабинета, жестом приглашая майора внутрь. — Пару дней будет корежить, уж поверь моему опыту! Садись! — Кузнецов указал на кресло. — Наши спецы, конечно, мастера… Татуировки, я уверен, они правильно сделали. Но вот что после с тобою случиться — их уже мало волнует. Значит так, Сережа, — Кузнецов вытряхнул из пачки большую таблетку быстрорастворимого аспирина, — примешь дома эту таблетку.
Владимир Николаевич вынул из ящика стола большую цыганскую иглу и протер её медицинским спиртом из пузырька. После этого генерал иглой выцарапал на таблетке несколько угловатых рун. Протерев еще раз иглу спиртом, он произнес:
— Руку дай мне… Левую.
Сидоренко без колебаний протянул руку начальнику. Кузнецов ловко проколол подчиненному подушечку большого пальца, а затем при помощи той же иглы разукрасил выцарапанные на таблетке руны кровью, что-то бубня себе под нос. Сергею Валентиновичу показалось, что пропитанные кровью руны слегка светятся. Он сморгнул, мотая головой — свечение исчезло.
«Показалось!» — решил Сидоренко.
— Нет, не показалось! — словно прочитав мысли майора, произнес генерал. — Символы зажглись — значит, я все правильно сделал! Заклинание активировано. Далее: топаешь домой, выпиваешь таблетку, ложишься в кровать… А завтра с утра — как огурчик! Понял?
— Так точно! — перестал спорить с генералом Сергей Валентинович, решив, что тому виднее. — Разрешите идти?
— Давай! — Кузнецов махнул рукой, показывая, что разговор окончен.
Но уйти майору домой в этот день было, видимо, не суждено. Едва он поднялся с кресла, как в кабинет генерала без стука ворвался растрепанный старлей Петрушин с горящими от возбуждения глазами.
— Товарищ генерал… Товарищ майор…Юсупова убили! — с отдышкой, не успев перевести дух, выпалил Слава.
— Как убили?! — синхронно воскликнули старшие офицеры.
— Наглухо! — выдохнул Петрушин. — Изрешетили из калашей в дуршлаг — живого места не найти! Мы даже рыпнуться не успели!
— Так, Слава, давай спокойно и по порядку! — невозмутимо произнес Кузнецов, справившись с первоначальным потрясением. — Водички попей! — Он указал старлею на графин с водой. — Дух переведи, а после докладывай. С толком, с расстановкой…