Ветер и искры. Тетралогия
Шрифт:
Я хмыкнул и посмотрел на долину.
— Ты очень спокоен. Тебе нравится такая жизнь?
— А у тебя есть альтернатива?
— Я бы предложила тебе подумать над тем, чтобы найти подходящее тело и обрести настоящую жену, а не призрака, появляющегося раз в год, говорящего пару слов и от бессилия впадающего в спячку. Так что прояви инициативу. Думаю, в твоих интересах уговорить Шена вспомнить, как это делается.
— Снова-здорово! Ты печешься только о своих интересах, Проклятая.
— Именно, убийца. Именно. Но это не значит, что мне неинтересно побеседовать с твоей женушкой. Мальчишка — последний из
— Ну если сможешь — сообщи мне. Я с радостью воспользуюсь.
Убийца Сориты тихо рассмеялась:
— Ожидаю от тебя того же самого. Завтра нас ждет тяжелый день. Думаю, ты должен кое-что узнать.
— Слушаю.
Она поколебалась, и по ее лицу я понял, что Тиф уже жалеет, что затеяла этот разговор.
— Я считаю, ты должен знать правду о своей жене.
— Тебе известно то, что неизвестно мне? — Я приподнял бровь.
— Да. Я считаю, что Лаэн — это Гинора.
Я с недоумением посмотрел на нее:
— Я слышал, что выбросы Грох-нер-Тохха могут быть опасны для здоровья. Но не настолько же. Что за чушь ты городишь?
— Я говорю то, что думаю! Твоя жена — это Гинора. Знает об этом она или нет — другой вопрос. Возможно, дух Лисички живет в ней скрытно. Но иначе все случившееся объяснить никак нельзя.
— Подробнее, пожалуйста. — Я продолжал сохранять спокойствие, все еще не слишком веря в ее домыслы, но в голове уже прозвенел тревожный звоночек.
— Начнем с самого очевидного. Я уже говорила тебе об этом после того, как ты рассказал мне историю, как выжила Рыжик. Вся эта сказка про обучение юной девочки шита белыми нитками. — Она шмыгнула носом и натянула ворот свитера повыше. — Я объясняла тебе — Гинора никогда не могла обучать женщин. Это было ее особенностью. Поверь, я знаю, о чем говорю. Все ее попытки обучить девчонок заканчивались неудачей. Она дрессировала исключительно мужчин. К примеру, Ретара. А здесь — бац, и ученица.
— Все бывает впервые.
— Нет. Это особенность «искры», которую нельзя сломать. А вот если бы дух Гиноры был в Лаэн, то учение бы пошло как по маслу. И скорее всего так и случилось. Их плетения отличаются друг от друга минимально. К тому же ты извини, но даже с помощью «Солнечного круга» Лаэн не смогла бы справиться с двумя Проклятыми. А вот у Гиноры такое бы получилось.
Я вздрогнул, так как внезапно вспомнил слова, сказанные Лаской на болоте: «Мной кто-то управлял, подсовывал плетения, говорил, что следует делать. Я слышала голос учительницы…»
— Что? — тут же подалась вперед Тиф.
— Оставленные болота. Ты что-нибудь о них знаешь? О том городе, что остался в самом сердце непролазных топей?
— Ты о Харгусе? Был такой. Гинора стерла его в порошок, а затем пришла сюда, в Брагун-Зан, и навела здесь шороху. Зан-на-кун потеряла множество своих сестер. И возможно, лишилась бы всех, если бы Лисичке не пришлось спешно выдвигаться к Пряным озерам, чтобы усилить армию Лея. Так что ты вспомнил?
— Лаэн говорила со мной на болотах. В развалинах. Сказала, что помнит это место, хотя здесь никогда не бывала.
— Память Гиноры. Та малость, что от нее осталась, — кивнула Проклятая.
— Думаешь, Лаэн знала? — Голос у меня стал хриплым, и захотелось срочно смочить горло.
— Честно? — Она посмотрела на огромную комету, бесконечно летящую по небу. — Без понятия. Мне кажется, она могла быть не в курсе. Хотя, если знала, вряд ли бы тебе сказала. Такое откровение может напугать и более смелого человека, чем ты.
— Чему ты улыбаешься?
Она покачала головой, но затем все же ответила:
— Когда погиб Ретар, Гинора была единственной, кто меня поддержал. И позже я жалела, что она погибла. В Сахаль-Нефуле длинные ночи, есть время подумать, и я много раз спрашивала себя — почему она, а не я, к примеру? Ведь отвлечь врага мог бы кто угодно. А я тогда не слишком хотела жить. Знаешь, какой ответ приходил мне в голову? Я просто не подумала, что можно предложить свою кандидатуру.
— Ты жалеешь об этом?
— Сейчас? По прошествии пяти веков? Нет. Не жалею. Хотя мне все еще не хватает Лисички. Именно поэтому я и улыбаюсь, лучник. Кажется, она догадалась, как можно сохранить себя. Пускай даже и в таком виде. Раньше она жила в Лаэн. Теперь живет в тебе. — Проклятая наклонилась ко мне вплотную, заглянула в глаза. — Если у тебя будет возможность, передай ей привет.
Я отклонился в сторону:
— Если только ты действительно права. Заклинатель не нашел в Ласке никаких признаков одержимости.
— Не думаю, что это можно назвать одержимостью. — Она отодвинулась от меня. — Вряд ли это так, когда часть чужого сознания становится твоим. Когда ты и кто-то другой становятся единой, неразделимой личностью. Вряд ли даже Магистр Алых способен в этом разобраться. Ну а чему улыбаешься ты?
— Когда я вспоминал плетение, чтобы вылечить Рону, его окончание мне подсказал голос Лаэн. С недосыпу я подумал, что мне показалось, но теперь… это ведь она спасла Ходящую.
Повисло молчание.
Долина продолжала мерцать кострами, в небе летела багровая комета, озаряя горные склоны мрачным светом, недалеко от жерла Громкопоющей мигало синее пульсирующее пламя — вход в жилища нирит и дворец Пепельной девы.
— Почему ты осталась, Проклятая? Почему сражаешься против своих?
— Я давно уже не считаю их своими, Нэсс. К тому же это Митифа. А у нас с ней очень старые счеты. И я намереваюсь попытаться с этим разобраться.
— Ты полна оптимизма.
— Почему бы нет? Будь тут Лей, и я уже подумывала бы, куда смыться. Сама судьба дарует мне шанс разобраться с Серой Мышкой. Сейчас преимущество на моей стороне. Она не знает, что я здесь.
— Корь сильнее тебя?
— Видимо, да, — с безразличием в голосе сказала она.
— Ты не боишься?
— Слишком поздно бояться, гийян. Мы смотрим в неизбежность. Остается лишь принять ее и сделать все, что в наших силах. Ладно, мне пора. — Тиф встала. — Шену и Роне предстоит последний урок перед завтрашней битвой. А ты выспись хорошенько.
Проклятая ушла, а я сидел и думал о том, что так и не успел поговорить с Целителем и узнать, может ли он помочь нам с Лаэн.
Солнце было багровым, трава оранжевой, земля алой, а пепел, сыпавшийся с пурпурного неба, золотым. Лаэн стояла рядом с флейтой Алистана, наблюдая закат. На ней было алое, похожее на змеиную кожу платье, а волосы рыжие-рыжие. Золотые крупинки пепла сверкали в них, словно алмазы, стоило Ласке немного повернуть голову.