Ветер и искры. Тетралогия
Шрифт:
Я окликнул ее, но она не услышала, словно нас разделяла тысяча лиг. Я шагнул к ней, но не приблизился ни на дюйм.
— Сейчас она для тебя недоступна, — сказал Гаррет.
— Ты знал, что она — Гинора?
— Хм… — Он задумчиво приложил палец к губам. — Это не так. Лаэн — это Лаэн. Твою жену нельзя назвать Гинорой. Она не знает, кто она и кем была раньше, если тебя беспокоит именно это. Хочу попросить об услуге.
— Слушаю.
— Не упускай из виду Митифу.
— Что?.. Почему?
— Мне кажется, это неразумно. — Он пожал плечами. А затем пожелал: — Доброй
И солнце село, погрузив Брагун-Зан во мрак.
Глава 18
Над Альсгарой собрались серые тучи. День обещал быть мрачным и промозглым, как и вся прошедшая осень.
А ведь утро вселяло надежду, что наконец распогодится. Через разрывы плотной низкой облачности пробились солнечные лучи, осветив крыши древнего города, заставили шпили храмов Мелота сиять золотом, а волны Устричного моря, обычно серые и тусклые, сверкать и наливаться неожиданной синевой.
Но уже спустя нар ветер переменился, подув от Самшитовых гор, и ясное утро сменилось пасмурным днем. Море вновь стало угрюмым, заволновалось, воздух сделался холодным, и с неба начали падать редкие, колючие, первые в этом году снежинки.
Тиа ал’Ланкарра по привычке сидела на подоконнике, обхватив руками колени, и изучала лежащий под ее ногами унылый город. Она не думала ни о чем, просто смотрела вниз и туда, за горизонт, где были страны более теплые, чем эта.
Потом девушка прижалась лбом к холодному стеклу, мысленно сосчитала до десяти и с неохотой спрыгнула на пол. Тщательно разгладила немного помявшуюся темно-синюю юбку с красной каймой, бегущей по подолу. Книги, уже подготовленные и рассортированные, лежали на столе. Она взяла две верхние из ближайшей стопки, сунула под мышку и поспешила к дверям.
Коридоры этого яруса Башни — с полупрозрачным нефритовым полом, через который можно было увидеть иллюзию лежащих на земле осенних листьев, и величественными колоннами — оказались практически пусты. За всю дорогу Тиа встретила лишь нескольких поклонившихся ей слуг и Огонька, одного из младших учеников Лей-рона.
Проскользнув в арочный проем, она не торопясь поднялась по широкой лестнице, затянутой сдисскими коврами, вышла в зал в форме человеческого сердца и здесь увидела Митифу, которая с удовольствием возилась с малышней.
«Первая ступень», — отметила про себя Тиа, глядя на детей, с восхищением слушавших рассказ Ходящей.
— Поздоровайтесь с госпожой ал’Ланкаррой, — сказала та.
Восемь девочек и пять мальчиков поклонились Тиа.
— Забрала их из Долины, — шепнула Митифа, убирая со лба черную прядь, выбившуюся из-под легкой косынки. — Старшая наставница попросила об одолжении.
— Покажи им стеклянную комнату и зал Матерей.
— Как раз собиралась. Извини, ты помнишь про завтра?
Тиа нахмурилась, но подавила волну раздражения:
— Конечно. Увидимся.
— Удачи. Идемте, дети! Сейчас мы спустимся на шесть ярусов вниз, и вы увидите Перчатку «искры», созданную самим Скульптором.
Она, словно добропорядочная курица-наседка, увлекла детвору за собой, а Тиа все еще продолжала сердиться. Подумать только! Какая глупость! Почему бы ей еще вслух не спросить, помнит ли Тиф о том, что их «искра» уже не так светла, как раньше!
Правильно, что Ретар ее терпеть не может. Почему Тальки не присматривает за своей подопечной?! Да ее запереть мало! Если только кто-нибудь из тех, кто поддерживает Сориту, услышит хоть что-нибудь… все надежды заговорщиков обратятся в прах!
Ученица Сориты вступила на очередную лестницу. Поднявшись еще на один ярус, извлекла из кармана ключик, открыла неприметную дверцу, вошла, заперла замок, миновала пустую комнату с огромным глобусом, на котором черным пятном выделялся мертвый Западный материк. Вновь взялась за ключ, отомкнула еще одну дверцу и вышла в знакомый зал, сэкономив пятнадцать минок пути.
Лепестки, матово-серые, с бегущими по клыкам голубыми искорками, были самыми маленькими из тех, что находились в Башне. За мгновение до того, как Тиа вступила в выложенный зеленоватой плиткой круг, они издали знакомый переливчатый звон, и на площадке появилась Лейна — одна из Ходящих Совета.
Уже немолодая женщина сбросила с головы намокший капюшон плаща.
— Доброго дня, — поздоровалась она с Тиа. — В Долине опять льет как из ведра. Ты туда?
— Здравствуй. Нет. Другие планы.
— Я тоже с радостью пропустила бы посвящение учеников в Ходящие, но Сорита просила быть ее представителем. Завтра Совет соберется в Башне не в полном составе. Ты не знаешь, о чем Черкана и Тальки хотят поговорить?
— Нет, мне это неизвестно.
— Ну не думаю, что это столь уж важно, раз так много наших сестер и братьев отправились в Долину. Башня почти опустела. Извини, что задерживаю тебя. Доброго дня.
Тиа пожелала собеседнице того же самого, встала в круг, представила место, куда стремилась попасть, создала плетение. Она знала, что все, происходящее сейчас, не более чем обман зрения, но в который раз восхищенно замерла, когда клыки вспыхнули светом, сжались у нее над головой и разлетелись в семи разных направлениях, пока не превратились в искры. А затем и те исчезли, погрузив мир в ночь. Несколько мгновений абсолютной темноты. И вот яркими огненными линиями Лепестки вернулись, едва не врезавшись в Ходящую, и застыли, источая хрустальный звон.
Это продолжалось меньше уны, но Тиа часто казалось, что прошла минка или две. Она обвела взглядом круглый зал, с прозрачным стеклянным куполом, на самом последнем этаже Башни. Путешествовать через порталы было гораздо проще, чем бегать по бесконечным лестницам.
Девушка оказалась в большой оранжерее, где были собраны самые уникальные, редкие и чудесные растения Хары. Поющие цветы Аргада встретили ее переливчатой соловьиной трелью, распахнули фиолетовые бутоны. Густой ворс урского душистого горошка встревоженно зашевелил серебряными усиками и отпрянул к стеклам. Пряные деревья Ночного леса, влажного, дикого, затерянного в безымянных землях, раскинувшихся за Великой Пустыней, сияли даже днем. Их полупрозрачная кора горела бирюзой и изумрудами, а узловатые ветви с продолговатыми семенами потянулись к девушке, рассыпая в воздухе душистую пыльцу.