Ветер и крылья. Перекрестки
Шрифт:
– Вы теперь грешить не будете? – ласково уточнил падре.
– Буду. – Мия даже не сомневалась в своем ответе. Дядя не поймет, реши она страдать и плакать. Тем более отказываться от заказа. Какое-то время ей отдохнуть дали, но девушка даже не сомневалась – недолгое. На земле живем, не на небе.
Да ей и самой деньги нужны были.
Ремонт домика на Приречной-поперечной проделал в ее финансах определенные… дыры. Это ж и рабочие, и материалы, и все проплатить надо, а тридцать процентов
– Вот видите. Вы всерьез считаете, что за ваши грехи вас Бог наказал, отняв вашего брата?
Мия хлюпнула носом.
Как-то это неправильно звучало…
– Вот-вот, дана. Наказывали бы вас, коли уж грехи – ваши.
– Мне ведь и больно?
– А когда б вы заболели, или скрючило бы вас, или искалечило… Бог ведь всемогущ, нашлась бы и на вас подходящая болезнь, – предположил падре.
– Ну… не знаю.
– Все мы думаем, что мы-то и есть самый центр мира, дана. И без нас ничего не будет, ни солнца, ни звезд…
– Может, и будут, – буркнула Мия. – Я их уже не увижу.
– Будут, дана. Вы мне поверьте, ваши грехи – они ваши и есть. Никто их у вас не отберет. И на другого человека не навесит, чай, не ручная кладь, чтобы с одного осла на другого переваливать.
Мия представила себя и Энцо в виде двух осликов и улыбнулась. Пока еще краешками губ.
– А…
– А ваш брат – другой человек, и дорога у него своя, и грехи свои, и дела тоже свои. Если послано ему испытание, так оно ему и послано. Не обольщайтесь, ваше у вас еще впереди.
– А почему мне больно уже сейчас? Если испытание впереди?
– Потому что вы – живая, дана.
Мия невольно фыркнула.
– Была б я мертвая, не пришла бы.
Падре Ваккаро улыбнулся. Ну все, шутить начала дана, улыбаться… оттает! Никуда не денется…
Когда с нашими близкими случается беда, мы ведь воспринимаем это иначе. Мы спрашиваем, в чем виноваты МЫ! Потому что больно НАМ, потому что своя рана тяжелее, сильнее свербит…
Чужую боль мы воспринимаем через призму своего эгоизма. Вот и весь ответ…
А если еще мы чувствуем за кого-то ответственность, думаем, что не уберегли, не защитили, не позаботились… вот так с Мией и произошло.
Это падре и попробовал объяснить Мие, понимая, что совет «молиться и все пройдет» ей ни к чему. Слишком деятельная натура. Слишком умная…
Мия внимательно слушала. А потом подвела итог:
– Падре, вы можете помолиться за моего брата?
– Могу, дана. И вы приходите… помолимся вместе.
– А можно…
– Можно и сейчас.
Падре взял Мию за руку и подвел к иконе. Первый опустился перед ней на колени.
– Господь милосердный…
Мия
Как молиться? Какие слова найти, когда привычные не дарят облегчения? Когда молитвы кажутся громоздкими, тяжеловесными, неуютными…
Мия не могла найти слов. А падре нашел их. И все было правильно, потому что она просила…
Она просила для себя. А падре молился за человека, которого даже ни разу не видел. Не для Мии, а просто – для Энцо.
Пусть смилуется Господь, пусть Лоренцо Феретти останется жив, пусть все будет хорошо…
И Мие казалось, что Господь его слышит. Ее, наверное, нет, она не заслужила. А вот падре – обязательно слышит.
И на душе становилось чуточку легче.
Домой Мия хоть и не летела, но шла вполне спокойно. Даже улыбалась…
Энцо жив. Она это всем своим существом чувствует. Он пока не может дать о себе знать, но братик жив, жив, ЖИВ!!! А падре Ваккаро за него помолится. Больше Мия пока сделать не может ничего.
Джакомо придирчиво осмотрел племянницу.
– Мия, я смотрю, тебе полегче?
– Да, дядя.
– Отлично. У нас есть заказ. На выезде. Пройдем в мой кабинет?
– Конечно, дядя.
Мия понимала, что так лучше. Поедет она, развеется немного.
В кабинете Джакомо устроился в кресле, кивнул Мие на второе.
– Ты сможешь сейчас… работать?
Мия прислушалась к себе. Джакомо спрашивал о другом. Сможет ли она контролировать себя, сможет ли превращаться… все же метаморф сильно зависит от своих эмоций. А она вся была никакая… просто – никакая.
– Да, дядя. Я смогу.
– Это хорошо, – кивнул Джакомо. – У нас есть заказ на эданну Фабиану Маньи.
– Так? А подробности? Что за эданна, что требуется от нас?
– Эданна Фабиана Маньи, возраст… нет, не помню, лет двадцать пять, может, чуть побольше, – пожал плечами Джакомо. – Ситуация там простая. Ее супруг, дан Маньи, оставил двоих детей и вдову несколько лет назад. А еще наследство. Наследство там состоит из двух частей. Собственно поместье Маньи – достаточно большое, хорошее, способное приносить доход. Оно отошло к сыну дана Маньи.
– И?
– И деньги. Вторая часть наследства – деньги, Мия. Эданна собирается замуж за молодого парня, естественно, тратить деньги она будет на него и на себя.
– А на кого надо? – неприязненно уточнила Мия.
– По мнению ее свекрови – на поместье и на детей.
– Хм…
С этим спорить было сложно. Мия думала примерно так же.
– Эданна Маньи считает, что если… то есть когда Фабиана выйдет замуж, ни монетки никто не увидит. Кроме того, молодой муж выразил горячее желание забрать детей у бабушки.