Ветер и море
Шрифт:
Длинные изящные руки Деборы заметно дрожали, когда она наливала крепкий напиток, но, к ее чести, она не пряталась от взгляда угрожающе спокойных серых глаз, переместившегося с Рори на нее. Адриан молча взял бокал и так же молча осушил его, а затем нарушил напряженную тишину резким требованием:
– Я хочу, чтобы кто-нибудь наконец объяснил мне, что происходит – и, черт побери, я хочу знать правду! Начнем с того ребенка в соседней комнате. Чей он?
– Адриан, ради Бога! – Рори от изумления открыл рот и, несмотря на предупреждение, бочком двинулся к двери. – Ты же не хочешь,
– Я сказал, чтобы ты не двигался! А относительно того, что кто-то услышит это... Я мог бы отказаться от ребенка еще там, на пристани, во время трогательной сцены нашей встречи, но я этого не сделал. Я решил подождать – чего мне это стоило, я пока не знаю, – и, ей-богу, за эту небольшую любезность я хочу узнать правду.
– Все в порядке, Рори. – Дебора дрожащей рукой убрала со щеки выбившуюся прядь. – Он имеет на это право. Я благодарна Адриану за выдержку, и он негодует вполне справедливо. Девочка не его и не может быть его. Мы никогда... я хочу сказать... – Ее голос замер, и она потупилась.
– Мы никогда не грешили и никогда не делили постель, – объявил Адриан.
– Да, никогда, – прошептала Дебора.
– Пожалуй, я все же выпью, – пробормотал Рори, испустив долгий вздох.
– Я получу объяснения? – Адриан придвинулся к Деборе, но его взгляд немного смягчился.
– Объяснений не так уж много. После того как ты по кинул Норфолк, я обнаружила, что у меня будет ребенок. Мне нужно было с кем-то поделиться, поэтому я... сказала маме. А потом после полуночи к дому подъехал экипаж... и это был твой отец. Он потребовал назвать имя отца моего ребенка, и я... я солгала и... и сказала, что это ты. Я знаю, что поступила ужасно и трусливо, но мне нужно было время, чтобы подумать, а... а мы с тобой были помолвлены. Они все были так сердиты, и я понимала – они ожидали, чтобы я сказала, что ребенок твой. А я была так напугана, я не знала, что мне делать.
Адриан смотрел на поток слез и старался не дать Кортни вторгнуться в его мысли. Он не мог винить Дебору за то, что она посчитала такой способ единственно безопасным, чтобы выйти из щекотливой ситуации. Семья и друзья отказалась бы от нее, если бы она родила ребенка вне брака.
– А настоящий отец? Где он был все это время?
– Он... Его тоже не было. Он уехал из Норфолка, и я... у меня не было возможности сообщить ему обо всем случившемся, пока он не прислал мне адрес. Но это заняло почти четыре месяца, и к тому времени...
– К тому времени ты уже была «замужем»?
– Это была идея твоего отца, – кивнула Дебора. – Он сказал, что так лучше для всех, что это единственный выход. Он сказал, что смог бы все устроить, смог бы купить юридические документы, подтверждающие мое заявление о совершении греха. Ребенок родился бы как Баллантайн, твое имя и богатство защищали бы его. И... и он сказал, что существует большая вероятность того, что тебя могут убить в Средиземном море. Ты такой горячий.
Адриан молча смотрел на нее.
– Я не могла согласиться с этим, – с негодованием прошептала она. – Я сказала им, что не сделаю этого – не могу сделать. Я сказала им, что солгала, что отец ребенка не ты, что ты сделал мне предложение, находясь под таким же давлением, как и я. Я сказала им, что ты меня не любишь и я не люблю тебя... в том смысле, в каком это подразумевается. Я хочу сказать... я люблю тебя... – Она сжала руки, в отчаянии подыскивая слова, способные рассеять угрюмость в серых глазах. – Я люблю тебя еще с тех пор, когда была маленькой девочкой, но любовью ребенка, а не женщины. Ты был моим прекрасным принцем, ты освобождал меня из заточения в ужасном замке... Ты понимаешь, что я пытаюсь объяснить?
Гнев Адриана смягчился, а потом и вообще пропал и он поднес к губам ее холодные как лед руки.
– Думаю, да. Если тебе будет легче, то я люблю тебя так же: достаточно, чтобы согласиться на женитьбу, но не настолько, чтобы это устроило нас обоих. Но все же это не объясняет, как мы оказались женаты.
– Они заставили меня.. – У Деборы задрожал подбородок и глаза снова наполнились слезами. – Они оба – твой отец и мой. Они сказали, что, если я не соглашусь, они заберут у меня ребенка. Они сказали, что я никогда не увижу дочь, никогда не узнаю, что с ней – больна она или здорова, хорошо о ней заботятся или морят голодом.
– Негодяи! – возмутился Рори.
– И ты, конечно, согласилась. – Адриан не отрывал взгляда от лица Деборы. – Какой еще оставался у тебя выбор?
– Никакого, – тихо всхлипнула она. – У меня были деньги, но мало. Я не знала, что делать. Ох, Адриан, я так виновата. Я разрушила жизнь всем: себе, тебе, Лори.
– Лори?
– Да, я... я назвала ее Лори. Полное имя – Флоренс. – Мимолетная грусть в ее голосе превратилась в горечь, когда она продолжила: – Твой отец хотел, чтобы я назвала ее Джессикой, в честь твоей матери, но я этого не сделала. Я должна была дать ей что-то от ее отца.
– Ты когда-нибудь писала ему? Он знает?
– Я не могла, – прошептала Дебора, покачав головой. – Не знаю, что с ним стало бы. Он долго тянул время, стараясь что-нибудь придумать, найти способ обойти препятствия – препятствия, существующие только в его воображении! Я сказала ему, что для меня не имеет значения, что у него нет денег, нет должности, что его нет в регистрационном списке. Я сказала ему, что готова ехать с ним куда угодно в любом качестве – жены, любовницы, служанки, – пока он любит меня так же сильно, как я его. А для него это было важно. Я знаю, что важно. Он невероятно гордый. Почему мужчины такие слепые? Такие тупоголовые? – Ее губы продолжали дрожать, но она больше ничего не сказала.
Обняв Дебору за плечи, Адриан привлек ее к себе и, поглаживая локон золотых волос, встретился взглядом с Рори.
– Я знал, что он хочет привязать тебя к дому, но не предполагал, что он готов зайти так далеко, – потрясенно промолвил Рори. – Один Бог знает, что он сделает, когда узнает, что ты уже женат.
– Женат? – Дебора сжалась и подняла заплаканное лицо. – Ох, Адриан... нет! О нет! Что я наделала! – Ее лицо стало мертвенно-бледным, ноги отказались держать ее, и Адриан подхватил ее на руки и понес к дивану. – Девушка, – задыхаясь, заговорила Дебора, – та девушка на корабле... Она твоя жена?