Ветер истории Сталина
Шрифт:
Пронин не сидит в тёплом кабинете и не трясётся от страха перед Сталиным. Партийный руководитель на переднем крае – руководит строительством оборонительных сооружений города.
На одном из участков окопы копают девушки-ткачихи с «Трёхгорной мануфактуры». Командует ими молодцеватый и подтянутый мужчина в шинели.
Молодцеватому шестьдесят один год. Оказалось, это Николай Ильич Подвойский – легендарный революционер. Один из командиров штурма Зимнего дворца.
Подвойский докладывает, что работа идёт день и ночь. Девушки выбиваются из сил, но домой никто не просится. Все понимают, что иначе столицу не отстоять.
На прощание старый большевик отведёт Пронина в сторонку и тихонько скажет – неудобно просить, но надо бы норму выдачи каши девушкам увеличить. Работа крайне тяжёлая.
Надо ли говорить, что после этого деликатного намёка на строительстве укреплений Моссоветом было организовано горячее питание добровольных работников? Характеризует тогдашнее руководство, правда?
А вот ещё один случай из того же рассказа. На другой участок строительства приехали в конце октября. Ледяной ветер, дождь, грязь по колено. На дне противотанкового рва работают лопатами насквозь промокшие люди.
Пронин спрашивает от какой организации такие стойкие – отвечают артисты Большого театра. Какие просьбы, чем помочь – просят новые лопаты и дров сушить одежду.
«Мы предлагаем прислать замену. Обиделись – что мы, дезертиры, что ли, на фронте ещё тяжелее. Всё перетерпим, всё выдержим. Лишь бы отстояли нашу Москву».
Что называется – на выбор. Вот фальшивый Пронин, усмиряющий бунтующую толпу и поносящий Сталина. И вот Пронин подлинный, раздающий последнюю муку и не вылезающий из окопов. Кому что ближе.
Кураев разоблачил ложь о Сталине
Дьякон Кураев давно уже разражается против Сталина анафемами. Попалась очередная причина скандала – картинка с портретом Крымского святителя Луки и его добрыми словами о вожде.
«Ложь православных Сталинистов», – восклицает Кураев, надо думать, любому православному человеку очевидно – Сталин людоед и едва ли не антихрист. Не может русский священник переплюнуть через губу доброе слово о Сталине.
Потому дело ясное – фальшивка, никогда не говорил такого святитель Лука. Вот примерно так и разразился.
Забавно, что впервые про святителя Луку я прочитал на уличном стенде. Помните, раньше на такие газеты прикрепляли в парках. Гулял как-то с ребёнком и на чудом сохранившейся доске церковники из ближайшего храма тоже тиснули свою пропаганду.
В церковной газетке содержался анекдот как красиво уел святитель тупого следователя из НКВД. Анекдот и правда занимательный, только когда узнаёшь суть разбирательства – мурашки по коже идут. Якобы, следователь спрашивал:
«Как это вы верите в Бога, поп и профессор Ясенецкий-Войно? Разве вы его видели, своего Бога?
– Бога я действительно не видел, гражданин следователь. Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил.»
Вот же, не захочешь, а уверуешь. Злобная советская власть угнетала несчастного попа. А он «поп и профессор» так размазал глупеньких большевиков. Кто не понял – про ум и совесть, которых не видно в черепушке – это он партию Ленина уел.
Утверждать сложно, но, скорее всего, именно эта байка как раз фейк стопроцентный. Лозунг про «партия – ум, честь и совесть…» появился в гораздо более поздние времена. И следователь вряд ли пытался переубедить попа в его вере.
Разбирался тогда вопрос не про веру в Бога, а про сугубо банальных червей в ранах солдат, которых этот поп должен был лечить как штатный врач.
Дело было в Гражданскую. Лето двадцать первого, жаркий Ташкент. В больницу, в которой работал врачом будущий святитель, привезли несколько подвод с ранеными бойцами из Бухары.
Из-за жары, антисанитарии и долгой дороги под повязками у многих стало гнить. На ранах завелись личинки мух. Персонал госпиталя помощи раненым не оказал, раны обработаны не были. И за дело взялись чекисты.
Вопрос-то не праздный. Половина персонала больницы оказалась из священников. Которые советскую власть и красноармейцев на дух не выносили. Поэтому немудрено было задуматься – не есть ли тут целенаправленное вредительство. Этот вопрос и разбирался.
Тогда арестовали троих священников. Дело осложнялось ещё и подпольной организацией. Со вполне антисоветскими лозунгами и проповедями. Закончилось всё судом и ссылкой Войно-Ясенецкого в Енисейск. Ум и совесть антисоветских деятелей – штука неочевидная, а вот червяков под повязками вполне можно пощупать.
Тем не менее, сказать, что Лука прямо уж так страдал от советской власти нельзя. Да, около десяти лет провёл в ссылках. Вернее, в разъездах по стране. Только он там не по тюрьмам сидел, а занимался делом всей жизни – хирургией.
Мужчина-то был, без дураков, великий деятель. И не церковными делами великий, его вкладом в богословие пусть схоласты занимаются. Выдающийся советский хирург масштаба едва ли не доктора Пирогова.
Из дворянской семьи, получил блестящее медицинское образование. Ждала его карьера вполне светского и богатого врача. Но парень заявил, что хочет в земства. «Мужичьё лечить». И поехал по деревням консультировать. Поступок – более чем достойный.
Когда грянула русско-японская, пошёл добровольцем в госпиталь Красного Креста. В Чите работал хирургом в госпитале для эвакуированных солдат. Непрерывные операции по 12-15 часов. Настоящий подвиг врача. И опыт накопился изрядный.
Собственно, всю жизнь Войно-Ясенецкий врачом и проработал по всей стране. При этом оставался яростным противником власти советской, называл себя врагом коммунистов.
С какого-то момента начал откровенно чудить. Приходить в операционную в рясе. Развешивать над операционным столом иконы. Читать молитвы перед каждой операцией. Понятно, что о стерильности там речи и не шло.