Ветер моих фантазий
Шрифт:
«Нет! Я… я тоже хочу уйти! Туда же, куда и они все! Я хочу быть как вы! Я не хочу подчиняться людям!»
Человек растерянно разглядывал два уцелевших артэа.
Еще один соседний шкаф рассыпался в пыль вместе с плененными усталыми душами. Ученый выругался.
— Мало того, что так сложно получить ощутимый артэа, так еще и вы, подлые, рассыпаетесь?!
«Это ты подлый!» — возмутилось несколько пленных душ.
Но он, разумеется, их не услышал.
«Я тебя очень прошу, Любознательный! — грустно попросил вдруг Знающий, — Живи! Живи даже так! Живи, даже став пленным у них! Не дай им отобрать всю твою волю! Живи, чтоб потом ты очнулся! Живи, чтобы однажды ты вспомнил про нас! И… и однажды уговори других… в ком будет пылать артэа… как кристалл… уговори вас собраться вместе или на расстоянии, чтобы из вас получились линии как по форме артэа!»
«Это… Наверное, это будет красиво?» — сказал Он. Почему-то эта мысль ему понравилась.
«Однажды сделай то, о чем мы мечтали! Выстрой структуру артэа из таких же пленников, как и ты! Может… может, тогда мы все станем свободными? Рассыплемся сразу?..»
«Это хорошо бы было» — сказал кто-то. Но сил не хватило у него. Рассыпался вместе с полкой, на которой лежал в своей темнице.
Ученый мрачно поднялся. Огляделся. Осталось только пятнадцать целых артэа. Те два, что он успел поймать. И другие в разных шкафах.
— Да что за?.. — проворчал он.
«Может, то, что вы были родственниками до твоей смерти, тебе поможет быть свободнее?» — предположил Знающий.
И остальные пленники подтвердили, что надо бы попробовать.
Просто… им всем хотелось попробовать что-то другое. Не подчиниться этим жестоким людям, отбиравшим их тела и лишающим воли. Им не хотелось быть игрушками или роботами в чужих руках.
«Но… нас же несколько! — сказал Он, — А вдруг он не выберет именно меня? Я тогда не смогу выполнить просьбу Знающего. И то, что хотелось бы сделать вам!»
«Есть один способ» — заметил Знающий.
И артэа, лежащее на левой руке человека, тоже осыпалось в пыль.
«Нееет!!! — взвыл Он, — Только не ты! Не уходи! Без тебя я опять ничего не пойму! Я не хочу снова стать беспомощным!»
«Это хорошая идея» — прошелестел другой. И рассыпался вместе с темницей. Ушел в небытие.
«И я боюсь» — сказал другой
«И я тоже» — признались с другого шкафа.
«Но… Любопытный, кажется, сильнее нас. Может, он справится?.. Может, он попробует?»
«Да, пускай он попробует!»
«Попробуй, Любопытный!»
«Нееет!!! — отчаянно заорал Он, — Не смейте! Не смейте разрушаться ради меня!»
Но другие души уже решили. И просто распались. Разложились вместе со своими темницами. Будет ли что-то у них потом?..
Он не знал. Он остался лежать один на ладони того, кто когда-то его уже убил. И это было мерзко — быть с этим человеком рядом.
Но… те другие… другие души… Они понадеялись на Него. Попросили Его исполнить их мечту. Им всем отчего-то хотелось сложить фигуру артэа из темниц.
И потому Он все же не рассыпался. Он остался последним кристаллом в хранилище. Безымянным артэа. И его мужчина унес с собой. Больше некого было.
Ученый злился. Злился на себя. Боялся, что из-за веществ, оставшихся на его одежде, он разрушил все хранилище. И как теперь объясниться с коллегами? Разве что показания камер всех стереть. Да еще и возиться, думая, как бы так стереть, чтоб его не заподозрили.
Мужчина уносил единственный уцелевший кристалл.
Человек не знал, что это сами души решили оставить именно эту, еще хоть сколько-то существующую.
***
Сначала пришла боль. Потом сознание, что он еще живой. Хотя лучше бы это тело сгорело! Столько от него мучений! Такое хрупкое!
Потом пришло воспоминание, что в лаву их упало двое. И он ощутил обугленное тело, которое все еще крепко прижимали его руки. Сердце у девушки еще не билось. Мертва. Совсем, значит.
Но для чего это все?.. Если смерть так близко и вроде за нею будет свобода для искалеченной души. Зачем нужно что-то делать сейчас?.. Выплывая из лавы наверх… Зачем было выносить ее за собою?..
Оказавшись на горной поверхности, положив неподвижную черную ношу возле себя — кости еще целы, а от плоти мало чего осталось — Кри Та Ран еще долго тяжело дышал. Но почему-то вспомнил о ней. Уже вроде не живой даже.
Прокусил восстановившуюся губу, вызывая приказом имплантаты изнутри себя наружу. У него была это мерзкая задумка ученых, поддерживающая его тело. И большая их часть к девушке перейти не успела. Поэтому он целый, только обожженный. А она…
Но он зачем-то вызвал все имплантаты изнутри себя и вместе со своей кровью — и запястье тоже прокусил — размазал по обуглившемуся трупу.
И только на миг.
Всего лишь на миг.
Он почувствовал крохотный голубоватый комок, лежащий на ее костях, под ребрами, на ошметке плоти с куском сердца.
Ее душа! Ее душа была свободна. Без плена. И ее душа еще не распадалась, не уходила. Девушка еще могла выжить?..
Кри Та Ран отдал почти всю свою кровь — ради ценных веществ и усиленных генов. Отдал все свои имплантаты ее телу. И упал на нее, обессиленный.
Просто… он вспомнил то горько-сладкое чувство, когда ты можешь продолжить существовать только потому, что кто-то вступился за тебя. Это было такое гнетущее чувство! Так хотелось отдать себя другим! Передать другим что-то от себя! Чтобы кто-то мог жить или существовать дальше! И чтоб это было сделано им.
Сознание меркло, но он ее почувствовал.
Свободную душу, растерянно мерцавшую в ее теле, возле него.
И все-таки услышал ее теплое и радостное:
«Спасибо!» — когда она поняла, что Кри Та Ран пытался ее спасти.
***
Спасительная темнота. Сладкая-сладкая. И пустота. Приют для измученной души, оторвавшейся насовсем от тела. Или сбежавшей от боли хотя бы на время.
Как же сладко не быть! Как же… как же хочется снова вернуться в тот мир, полный таких разных ощущений! Вернуться?.. Ему все-таки хочется вернуться?.. Но зачем?.. Ради чего?..