Ветер над пропастью
Шрифт:
– Нет, тетушка. Никто не знает. Подкидыш она. Младенцем подкинули к сиротскому дому, крестик странный был на ней, а на пеленке две пересеченные окружности вышиты. Никому не ведомо, что это за знак. А крестик наша директриса отдаст ей в день совершеннолетия.
– Как бы там не сложилось, не оставляй ее, ты не обеднеешь, а вдвоем вам легче будет в этом мире. Впрочем, надеюсь я, может найдешь ты свою судьбу с сыном Ивана Михайловича. Достойное семейство, хоть и давненько я не видела Андрея Ивановича, но не думаю, что в Питере в загулы ударился, не та закваска. Если же не сложится, придется самой свою судьбу устраивать, некому более за тобой приглядеть, и советом поддержать. Как бы то ни было, из гостей отправитесь обратно в пансионат. Более с тобой уж не увидимся, помни все, что я тебе сказала. Рада была с тобой повидаться, со спокойной душой теперь отправлюсь к Господу нашему.
– И я рада нашему разговору, тетушка. Я постараюсь найти лекарство от вашего недуга.
Ника поцеловала руку Анны Федоровны и вышла из комнаты.
В усадьбе Финбергов царили мир и спокойствие. Два офицера: подпоручик Андрей Иванович и его приятель поручик Александр Петрович Лискин сидели на веранде и вели неспешную беседу. Их полк передислоцировали в Павловск и подпоручик, испросив краткосрочный отпуск, приехал в имение отца, прихватив с собой своего приятеля, поручика Лискина. Отец недвусмысленно намекнул, что предполагает обручить его некой девицей, круглой сиротой, но весьма и весьма богатой, которая пока воспитывается в пансионате. Девица пока не достигла совершеннолетия, что для обручения не помеха. Во всяком случае, смотрины состоятся в ближайшее время. Отец вот-вот должен подъехать.
Перед офицерами стояла бутылка мадеры, явно уже не первая.
– Не страшит, женитьба-то? – спросил Лискин.
– До женитьбы еще далеко. Да и отец не станет принуждать, коль не понравится, – ответил подпоручик.
– С таким приданным, любая понравится. Я бы не раздумывал.
В этот момент коляска въехала во двор. Иван Михайлович зашел на веранду.
– Завтра чтоб был как стеклышко, – хмуро сказал он сыну и ушел в дом.
– Что-то суров хозяин, – сказал Лискин, – неужто дела завертелись?
– Пойду узнаю в чем дело, видно какие-то обстоятельства возникли.
Подпоручик ушел в дом, где застал отца в глубоких раздумьях.
– Что, батя, неужели настолько дурна? – спросил он его.
– Да нет, братец, наоборот! Так хороша, что враз своих питерских забудешь. Да и подружка ее недурна, смотри не перепутай, твоя темненькая, светлая – подружка, без роду, племени.
– Тогда в чем проблема? Тетка противится?
– Тетка не противится, да и не жилец она. Совсем плоха стала. А в чем проблема, в двух словах не скажешь, да и проблема ли это? Может наоборот, еще одно богатство. Слышал что-нибудь про наш пансионат искусств?
– Почти ничего. Знаю только, что там воспитывают девочек сирот до совершеннолетия… Моя нареченная там воспитывается? Ну, это понятно, круглая сирота ведь. Никакой проблемы в этом не вижу.
– Значит, ничего ты не знаешь. В этом пансионате обучают разным искусствам, есть группа девочек, которых обучают боевым искусствам. В этой группе шестеро. Амазонки. Завтра две из них приедут. Надеюсь, ты все понял.
– Вот это сюрприз! Красавица, да еще и амазонка. Я что-то слышал о них в Питере, да не принимал всерьез. Впрочем, не вижу проблемы в том, что жена может скакать на коне и стрелять из пистолета.
– Это далеко не все их таланты. Ладно, завтра встретитесь, будь на высоте, очень непростые барышни приедут.
– Пойду, обрадую Лискина, будет ему за кем волочиться, – сказал Андрей и отправился к своему приятелю.
Андрей вернулся на веранду и передал поручику содержание беседы с отцом. Ожидать гостей надо после полудня следующего дня, приятели продолжили беседу под мадеру, обсуждая достоинства петербургских девиц.
Через сутки оба кавалера в парадных мундирах, посмеиваясь друг над другом, прогуливались по двору, поглядывая на дорогу. Наконец, вдали появилась долгожданная коляска, и через несколько минут Савелий вкатил в открытые ворота усадьбы. Кавалеры галантно помогли девушкам выйти, представились по всей форме и проводили барышень в дом. Прислуга провела их в приготовленные комнаты, а кавалеры высказали надежду увидеть обеих красавиц к ужину.
В назначенное время за столом собрались семейство Фигнбергов: отец, сын Андрей, дочь Мария двенадцати лет, уже не девочка, но еще не девушка, а непоседливый подросток, ну и приятель Андрея, поручик Лискин.
– Пора проведать барышень, да пригласить к ужину, – сказал глава семейства и обратился к прислуге – Евдокия, будь любезна…
Офицеры приосанились, Мария, ревниво глядя на поручика, напряглась, собираясь что-нибудь отчебучить. Иван Михайлович строго смотрел на дочь, намереваясь строго пресечь любые дерзости с ее стороны. Андрей оставался совершенно спокоен, он уже увидел свою нареченную и никаких отрицательных эмоций она у него не вызывала, только любопытство. Барышни не заставили себя ждать, они вошли в столовую и заняли предназначенные им места: Ника, рядом с Андреем, а Вера возле поручика. Природная красота не нуждается в украшениях, юность делает ее неотразимой, но и девушки не теряли время зря. Они смогли слегка завить волосы, освежили одежду, которая источала легкий аромат полевых цветов. Хозяин представил гостей, прислуга расставила столовые приборы и принесла блюда с закусками. Кавалеры усердно ухаживали за барышнями, беседа поначалу не складывалась. Мария свирепо смотрела на Веру, готовая вот-вот взорваться каким-нибудь озорством. Вера мило улыбалась, наконец, улучшив момент, шепнула:
– Машенька, не бойтесь! Не уведу я вашего поручика…
Напряжение за столом постепенно спадало, Ника, которая очень любила рисовать, рассказывала Андрею, все, что знала о современной живописи. Он внимательно слушал, и осторожно интересовался, чему еще их обучали в пансионате. Вера, рассеяно слушая армейские байки поручика, улыбаясь, поглядывала на Андрея. А сам поручик, машинально ухаживая за Верой, откровенно любовался Никой. Иван Михайлович старался поддержать непринужденность обстановки, не придавая значения предпочтениям офицеров, поскольку первая встреча еще ничего не значила. Маша окончательно запуталась, увидев, что поручик, которого она мысленно уже определила себе в женихи, заглядывается на невесту брата. Впрочем, вскоре, отец в категоричной форме потребовал, чтоб она отправлялась к себе, и ослушаться его она не посмела.
Отужинав, офицеры пригласили девушек прогуляться и все отправились в беседку, хозяин, однако остался в доме, справедливо полагая, что его присутствие на прогулке необязательно. Был теплый летний вечер, спускались сумерки и обе пары отправились в беседку. Как-то само получилось, что Вера шла рядом с Андреем, а Ника опиралась на руку Лискина. Девушки, ничуть не жеманясь, смеялись незамысловатым шуткам офицеров, а разговор был общим, без попыток уединиться.
– Андрей, а попросите Веру почитать стихи, мне они очень нравятся… – сказала вдруг Ника.
– Вера, будьте так добры, прочтите… – попросил Андрей.
– Извольте, – ответила Вера, – а потом, пусть Ника сделает рисунок, портрет поручика. У нее получается потрясающее сходство.
– Я согласна, – ответила Ника.
Все вошли в беседку, и Вера начала декламировать:
Я вышла на берег реки,
В ней много рифм не букву И,
Там заводи и камыши
И рыба плещется в тиши.