Ветер самоцветов, или Не влюбляйтесь в фейри
Шрифт:
Лучики, которые вырвались из камня, были чисто белыми, но вскоре по ним побежали красные искры. И паутина с лица Дана стала исчезать, таять, словно сила самоцвета вытягивала ее, как яд из раны. Камень засиял, окутал фейри бело-голубым светом и погас. Теперь это был обычный булыжник, которых действительно миллионы. Он утратил силу, отдал до капли свое волшебство, чтобы спасти того, кто мне так дорог.
Дан открыл глаза, сел, оглянулся.
— Инга, ты ранена? — встревожился он, хватая в охапку меня, все еще не пришедшую в себя.
— Нет.
— Почему
— Ты… ты чуть не умер! Тут…
— Алурна, — закончил мастер Накталь. — И приходил волшебный ореандр.
Гном посмотрел на меня, давая возможность решить, что я скажу своему жениху. Он интуитивно почувствовал мою растерянность.
— Ореандр? Да вы меня разыгрываете! И где же ваша алурна? И вы разобрали завал?
Мы дружно посмотрели на идеально чистый потолок, а потом — на открывшийся проход.
— Нет, Дан. Мы тебя не разыгрываем. Тут и правда был ореандр. И он принес камень, магия которого…
— А это что? — поразился жених, показывая на сверкающий черный кристалл, который я держала в руке.
Это камень из Ветра самоцветов в него превратился?
— Я…
— Нари, позволите взглянуть? — в голосе Рамдаля послышалось знакомое любопытство.
— Пожалуйста.
Я разжала ладонь.
— Это морион, — тут же сообщил гном. — Удивительно! Никогда не видел его в этих краях. Черный кристалл. Так его называют. Обладает удивительными магическими свойствами, но его сила… Он до сих пор считается траурным камнем, нари Инга. У нас, гномов, есть традиция надевать кольцо с морионом, если ты овдовел. Его влияние помогает справиться с утратой. И мы верим: пока вдовец носит его, морион оберегает душу возлюбленной за гранью.
— Хм… То есть он опасен? Может призывать духов?
— Что вы! Хотя люди издавна и приписывали ему негативные свойства. Мол, только темные колдуны могли ими владеть. Врут все!
— И то верно, Рамдаль, — поддержал друга Накталь. — Просто морион позволяет установить связь с теми, кто ушел за грань. По крайней мере, есть такие легенды.
— Его называют даром смерти.
— Камнем, забранным у смерти, — прошептал Даниэль.
— То есть…
— Полагаю, для твоего артефакта найден еще один самоцвет.
Я промолчала. Не говорить же ему, что шанс попасть домой даже с этим камнем… даже если я соберу их все… почти равен нулю. Нет у меня сокровища из Ветра самоцветов, которое наверняка из семи камней было главным. Он должен был исполнить мое самое заветное желание — создать радугу. Но я смотрю на Дана, на его сверкающие изумрудные глаза и ни капли не жалею о сделанном! Понимаю, что справлюсь со всеми бедами и проблемами только в одном-единственном случае: если Дан будет жить. И это решает все.
— Полагаю, нам надо отсюда выбираться и выяснять, как поисковик пропустил алурну и сапфировую слепоту, — заметил Даниэль, поднимаясь.
Бодрый, уверенный, галантный… С трудом верилось, что несколько мгновений назад он чуть не умер! А меня до сих пор потряхивает от пережитого. И так плохо, даже слез нет. Только какая-то странная пустота.
Неожиданно послышался шорох. Мои спутники переглянулись. А потом звуки привычно стали исчезать. Да что за напасть? Но не прошло и мгновения, как от стены, где я стояла, отвалился кусок.
— Инга!
Все звуки снова вернулись, будто ничего и не происходило.
— Пойдемте, тут небезопасно!
— Погоди, — попросила я Дана, разглядывая какой-то кристалл, появившийся в похожей на песок пыли.
Наклонилась, подняла. Камень слабо засветился.
— Нари Инга, кажется, вы нашли еще один самоцвет для своего артефакта! — ухмыльнулся мастер Рамдаль. — Просто так в наших шахтах куски породы с драгоценностями не отваливаются.
Глава 15
В город мы возвращались поздно. Гномы, узнав о случившемся в шахтах, подняли такую панику, что и вообразить сложно. Через четверть часа на месте происшествия оказался почти весь город. Правда, мастер Рамдаль допустил в шахты не всех, а только доверенных лиц. Остальные толпились снаружи и собирали сплетни. Через полчаса до нас с Даном дошло порядка семи версий произошедшего, одна другой краше. Вот уж не думала, что подгорный народ — такие сплетники!
Гномы почти час исследовали коридор, в котором мы до этого оказались, и вышли озадаченными и растерянными. Они не обнаружили ни следов алурны, ни сапфировой слепоты. А волшебного ореандра вообще посчитали выдумкой. Пока горный народ до хрипоты спорил, Дан хмурился и о чем-то размышлял. Я, увы, прочитать его мысли не могла, а расспрашивать о догадках не стала. Не место и не время.
Наконец гномы пришли к определенному соглашению, чему я обрадовалась. Когда их там много, шум стоит тот еще! И в глазах рябит от сине-красных нарядов, в которые они поголовно одеты. Странная, конечно, форма, но сейчас это мелочь.
Нас еще расспросили, что да как. Но мы с Даном не могли добавить ничего нового к объяснениям мастеров Рамдаля и Накталя. Я все переживала, что они захотят забрать камни, которые так сильно были мне нужны для создания заветного артефакта, но никто из гномов даже не попытался взять их посмотреть. И разглядывали меня то ли с уважением, то ли с опаской.
— Гномы верят, что, если забрать камень у того, кто в нем нуждается, пусть это будет даже алмаз, весь род постигнет несчастье, — тихо заметил Дан, пока гномы на своем языке принялись снова что-то обсуждать. — И к тому же ты — горицвет, будущий создатель радуги.
— И что? — устало уточнила я.
— Не забывай, какой властью обладаешь. Пусть главная твоя магия еще и спит, но гномы с тобой враждовать точно не станут. Да и понравилась ты им.
— С чего взял?
— Думаешь, они просто так отправили тебя промывать камни? Не начищать в их сокровищницах доспехи и украшения, а именно доверили эту — самую неприглядную на первый взгляд, но самую важную для гномов работу?