Ветер смерти

Мое утро понедельника всегда начинается одинаково: пищит будильник, я бью его ладонью (никогда не промахиваясь) и переворачиваюсь на другой бок. Минут через пять включается запрограммированный на музыкальный канал телевизор «Самсунг». Квартира наполняется ревом и визгом какой-нибудь очередной «рэйв-поп-рэп-хлоп» группы, изливающей на добропорядочных граждан свои

нерешенные детские или сексуальные проблемы и считающей, что о том, что «у моей киски силиконовые сиськи» должен знать весь свет. До телевизора с дивана не дотянуться, приходится вставать, искать по комнате дистанционку, и за это время я просыпаюсь окончательно.

Десяти минут упражнений с гантелями и «макиварой» обычно хватает для получения необходимого рабочего тонуса, потом — контрастный душ, стакан грейпфрутового сока с парочкой горячих тостов, — все! Можно одеваться и включаться в поток жизни, то есть хвататься за телефон.

Но на сей раз и душа оказалось маловато: прошедший «уикенд» мы с Олегом Ракитиным, моим закадычным другом, одноклассником, а ныне «волкодавом», то есть начальником оперативного отдела городского управления криминальной милиции, отметили беспощадной борьбой с обрушившейся на родной город небывалой жарой. Поскольку главным средством борьбы было единодушно избрано любимое нами пиво «Крюгер», а жара и не думала сдаваться, количество использованного пива скоро переросло в то самое нехорошее качество, о котором так не любят вспоминать люди на следующий день поутру. Пришлось воспользоваться аптечкой «скорой восточной помощи» и выпить помимо сока еще и стакан знаменитого индийского эликсира «доши», выравнивающего покореженную энергетику организма. Через какие-нибудь десять-пятнадцать минут голова прояснилась настолько, что я даже почувствовал желание заняться делом.

И я занялся, набрал номер еще одного моего друга и дальнего родственника, начальника криминальной милиции города Николая Матвеевича Береста.

На удивление, он оказался на месте.

— Комиссар Берест, слушаю.

— Привет гражданину начальнику от завязавшего Кота!

— Здорово. А с чем завязавшего?

— С курением, — у меня непроизвольно вырвался ностальгический вздох.

Я вспомнил, что уже в третий раз «решительно» бросил курить аж целую неделю назад, когда Настенька Волкогонова — новый корректор в нашей типографии — отказалась целоваться после романтической прогулки по ночному городу, заявив, что не выносит табачного перегара в сочетании с пушистыми усами и мягкой бородой. Я немедленно выбросил початую пачку в урну, но на третий день привычка заявила о себе в полный рост усилением слюноотделения, зудом ушей и трудностями с засыпанием. Пришлось разориться на дорогущие антиникотиновые жвачки, но, вопреки рекламе, они помогали слабо, и курить хотелось зверски. Берест тоже боролся с «желтым змием» уже который год, правда, с переменным успехом. А о том, что в столе на службе у него припрятана вересковая трубка (память о сотрудничестве с английскими коллегами) с пачкой классических папирос «Герцеговина Флор», знало все управление, но делало вид, что комиссар держится молодцом.

— Безнадега, — отозвался таким же вздохом Николай, и я понял, что «змий» выиграл очередное сражение: полковник курил трубку с утра пораньше.

— Ладно, «кто не курит и не пьет…», что у нас плохого на день грядущий?

— Ты мне лучше скажи, куда опера моего дел?

— Бог с вами, гражданин начальник, какой еще такой опер?! — у меня внутри зашевелился неприятный холодный комочек дурного предчувствия: неужели Олег «сошел с дистанции»? А ведь всегда был покрепче меня!

Ты мне зубы не заговаривай! — грозно рыкнул Николай. — Есть достоверная информация: тебя с Ракитиным вчера засекли на городском пляже, вы там «Крюгером» наливались! Что, не так?

Вчера, между прочим, выходной был!

А сегодня рабочий день! Где Ракитин, я тебя спрашиваю?

— Коля, ей-богу, не знаю! Дома должен быть, Алена у него — женщина строгая, — мне тоже передалось беспокойство Николая.

— Ладно, сами разберемся, — Берест слегка смягчился. — Что тебя интересует?

— Все и поподробнее!

— Ну и нахал же ты, родственничек!

— Каюсь, а что делать? — я понял, что «грома» в этот раз не будет, и решил не отставать от Николая.

— За эксклюзив с тебя «Бистро», я еще не завтракал!

— И не стыдно, комиссар? Статья двести девяносто первая, часть вторая — от двух до пяти! — я окончательно воспрял духом.

— Не жмоться, через полчаса на старом месте — больше времени у меня не будет. Усек?

— Слушаюсь, господин начальник!

С утра в «Сибирском бистро» (отечественный вариант знаменитого МакДоналдса) было тихо и пустынно. За стильной стойкой с большими витринами, заставленными пластиковыми баночками с порционными салатами и закусками, скучала в одиночестве такая же стильная девочка в фирменном красном передничке и красной бейсболке. Для меня всегда оставалось загадкой, почему устроители заведения, дав ему оригинальное название, этим и ограничились, не утруждая себя созданием соответствующего имиджа вроде чучела медведя в углу, кедровых веток над столиками или собольих душегреек на официантках. Вместо этого весь антураж кафе, один к одному, был скопирован с того же МакДоналдса, включая световое табло с меню над стойкой. Но готовили здесь быстро и вкусно.

Берест был точен, как хронометр, и одет, как агент из «Intelligence service» : строгий темно-серый костюм, белая рубашка и темно-синий галстук с золотой заколкой. Я в своей «джинсе» и кроссовках и впрямь выглядел рядом с ним этаким завязавшим мелким фраером, решившим подработать сексотом для обеспечения спокойной старости.

Мы заказали по фирменному салату «Сибирский». Видимо из-за наличия в нем маринованных грибов создатели решили дать ему такое название. Правда, при этом они почему-то загрузили туда шампиньоны, а не боровики или, скажем, маслята. К салату мы добавили по порции пельменей с укропом и по стакану брусничного морса с медом, корицей и коньяком. Коктейль этот тоже имел странное название — «Таежная падь», в смысле — выпил и упал? Мы не стали мучить расспросами уставшую с утра официантку и скромно уселись в уголке под искусственной финиковой пальмой.

— Так что тебя интересует на этот раз? — спросил Берест, принимаясь за салат.

— Все то же, — я последовал его примеру и подцепил на вилку гриб. Что странного происходит в нашем славном королевстве?

— Да вроде ничего сверх того, о чем бы ни сообщал наш вездесущий «Крутой поворот». Одно убийство на почве ревности, оно раскрыто самоходом, парочка грабежей и изнасилований, несколько пьяных драк различной степени тяжести, ДТП да один несчастный случай, — Николай рассеянно перечислял всю эту муть, явно думая о другом и тщательно прожевывая салат.

— Эй, начальник, так не пойдет! — возмутился я. — Мне «резины» не надо! У тебя же на лбу «висяк» нарисован, а ты мне тут зубы заговариваешь?

— Ну и лексикончик у тебя, мин херц! — ехидно покосился на меня Берест. — Хоть сейчас на зону вертухаем! Ладно, так и быть, есть одна непонятка, — он снова принялся за салат. — Вчера утром позвонили из гостиницы «Северной» и сообщили, что их постоянный жилец, некий Володин Сергей Борисович, тридцати шести лет от роду, не женатый, не имеющий вредных привычек, добропорядочный бизнесмен, обнаружен горничной у себя в комнате ну в совершенно мертвом состоянии, — Николай отставил пустую салатницу и потянулся за тарелкой с пельменями.

— Причина смерти? — я перехватил его руку.

— Пусти, остынут же!

— Ладно, набивай утробу, только не тяни! — я тоже взялся за пельмени.

— Дежурил Вадим Руденко, знаешь нашего молодого Пинкертона? Я его частенько на выходные оставляю, пусть парень опыта набирается. А сам я надумал в воскресенье за грибами сгонять — погода-то самая подходящая для маслят, — Берест сокрушенно вздохнул. — Только ничего из этого не вышло. Буквально на пороге поймали! Вадим мне прямо на мобильник позвонил и кричит, Николай Матвеевич, мол, без вас никак не разобраться: умер человек, а эксперт говорит «не может быть»! То есть, как так, не может, говорю, умер ведь? А так, отвечает, приезжайте, сами убедитесь, — Берест отодвинул пустую тарелку и принялся за «Падь».