Ветер Стихий 5
Шрифт:
Неподалёку заметил нескольких лучниц, идущих в боковом охранении, зорко поглядывающих по сторонам. Старающихся к нам и не слишком близко приближаться, и не слишком сильно отдаляться. Оставаясь в пределах прямой видимости. Там, где мы шли по относительно ровной тропе, им приходилось пробираться через не самые удобные участки пути. Хотя не похоже, чтобы это доставляло им особые трудности. Скорее вольные птицы радовались привычной свободе и простору.
В отличие от копейщиц, предпочитающих носить одинаковые зелёные головные платки, закрывающие лица, собранные в своеобразные свёрнутые полотенца, лучницы для более наглядного различия, мол, мы не какая-то там лёгкая пехота, застрельщики, мы лучше, элита, выбрали своим цветом белый. Но это касалось только головных уборов. Штаны и рубахи,
На то, что я, замешкавшись, остановился, сразу же обратили внимание. Выждав несколько секунд, меня окликнула одна из мимо проходящих улыбающихся копейщиц.
— Эй, костлявый, проснись. Смотрите, опять на ходу уснул, — со смехом подсказала подружкам.
— Сначала куклу забыла закатница, а теперь та и сама забыла, что ей делать дальше. О, видит отец наш небесный, это просто замечательно. Они друг друга стоят. Лучше бы завела собаку, — позубоскалила другая воительница. — Та хотя бы сможет о себе позаботиться.
— Ага. Поводыря, — поддержала другая.
— Похоже, девочка повзрослела и поняла, что детские игрушки ей больше неинтересны. Даже в виде мальчиков. Небось, теперь эта тихоня мечтает о чём-то более живом. О большом и горячем…
— Ты давай под ноги смотри, а то споткнёшься, — проворчала серьёзная взрослая дерра, идущая следом, не дав ей договорить. — Учти, останавливаться не буду, пройдусь по твоей жопе. О большом она мечтает. Будешь умничать рядом с чужими ушами, и малого не увидишь.
— Это где же ты тут чужие уши увидела? — не испугавшись, удивилась молодая, бойкая копейщица. — На камнях выросли? Тут вся округа как на ладони. Я отсюда хорошо вижу, как на соседней горе орёл пёрышки чистит.
— Твоей ладони? — опытная копейщица. — Для начала разожми кулак. На марионетку посмотри. Уши видишь? Зоркая ты наша. Тебя только в караул ставить. У кухни. В ночную стражу.
— Она права, — поравнялась со мной следующая любительница посплетничать. — Марионетка всё слышит и запоминает. Подсказать, какой ранг имеет её владелица? Она тебя на твоё же копьё насадит, как куропатку на вертел. Захочет, — зажарит, захочет, — собакам скормит, захочет, — выставит пугалом у дороги. В назидание остальным. Скорее всего, даже не сама, а руками этой марионетки, которую ты совсем не воспринимаешь всерьёз. Ненавижу кукольников. Подлые, лицемерные твари, — с нескрываемой неприязнью на меня посмотрела. — Ничего не любят делать открыто, по чести. Постоянно прячутся за чужими спинами, пользуются чужими руками, носят чужие маски. У них в крови привычка манипулировать окружающими. Как-нибудь ночью навалится на тебя толпа тупых, бездушных болванчиков, которых нельзя ни убить, ни разжалобить, и сотворят всё, что придёт в извращённые головы кукловодов. Те потом приведут тысячи отговорок, почему они ни в чём не виноваты. Пожертвовав старыми, спятившими марионетками, на которые свалят всю вину, заменив их новыми, — привела расхожее мнение, из разряда популярных страшилок.
— А я слышала, они любят своих врагов превращать в марионетки. Лишая их души свободы, — подхватила тему другая, заскучавшая в пути воительница. — Поэтому эта искательница истины тебя выпотрошит, набьёт шерстью и превратит в мягкую игрушку для забав, — предположила свою версию событий. — Глядя на неё, все будут видеть твоё лицо. Душу же вселит в какой-нибудь ночной горшок на ножках. Или в сундук запрячет, во тьму, на века.
— Да ну вас, — обиженно надулась молодая копейщица, которую застращали со всех сторон. — Если кукольница будет бегать затыкать рот каждой, кто посмел про неё пошутить, то раньше состарится, чем добьётся желаемого. Да и разве вы этого допустите? А? Не постоите за мою честь? Вы мне кто, сёстры или свекрови? Да чхать я хотела на неё и её мнение, — самоуверенно заявила, но всё же голосок сделала потише, покосившись на меня настороженным взглядом.
— Конечно, недопустим!
— Не сомневайся, мы эту закатницу быстро превратим в свистящую флейту.
— Да пусть только сунется. Хребет сломаем.
Тут же отовсюду послышались воодушевлённые подтверждения единства сестёр копья. Как-то быстро у них всё
— Хорошо, но с уснувшей марионеткой что будем делать? — озабоченно спросила одна из копейщиц — Тут оставим, или с собой захватим? А может, по цепочке передадим весть главным, пусть сами думают? — предложила переложить ответственность на другие плечи.
— Я бы с собой прихватила. Хоть на горбу, но дотащила бы до следующей стоянки, но у куклы же там ничего нет. Даже зацепиться не за что. Соскальзывать будет, сволочь. Так что ну её. Пусть спит дальше, — под дружный хохот, одна из женщин отпустила непристойную шуточку, разрядившую обстановку.
Слушая их болтовню, не придавал ей большого значения. О чём ещё солдаты, во что бы их ни обрядили, должны болтать на марше? О поэзии? О вкусовых качествах вина, урожая пёс его знает какого года? Со склона, спросить у того же советчика. А может, о тайнах математики? Обижаться на такое глупо. Вот если бы сказали это в лицо, зная, кому и что говорят, тогда другое дело.
Сориентировавшись на местности, поспешил догонять ушедший вперёд отряд наёмников, двигающийся отдельной группой. Догнав условных своих, насчитал почти три десятка дари из братства искателей истины, за которыми тянулся хвост из марионеток и целого отряда горных бегемотов, возвышающихся над остальными, как взрослые над детьми. По ним команду Хамы и нашёл, не прибегая к отслеживанию меток.
В отличие от воительниц плато Воющих ветров, радующих глаз своей выправкой и однообразием внешнего вида, наёмники представляли собой какую-то бродячую толпу авантюристов, в которой каждый одет во что горазд. Когда я пришёл, застал Акашу за разговором с незнакомой мне длинноволосой низкорослой женщиной в синем халате с чёрной окантовкой краёв, сидящей верхом на большой механической собаке. Не знаю, зачем она придала ей трёхцветную пятнистую раскраску, не леопардовую, а, а-ля дворняжка, на хвосте которой ещё и бантик повязала. Вроде бы из детского возраста давно уже вышла, а вот он из неё, похоже, ещё не совсем. Следом за собакой бежала стая кукольных обезьян, размером со взрослого человека.
Образ обезьяны здесь был довольно распространённый, как и слонов, львов, орлов. В отличие от медведей, енотов или лосей, которых я ещё не встречал, что, в общем-то, вполне объяснимо. Кого местные жители чаще видели, того и изображали в своих творениях.
По обрывкам разговора понял, что Акаша обсуждала с «коллегой» тему марионеток. Высказывая своё авторитетное мнение. Тоже мне эксперт нескольких лекций. Однако, важно «надувать щёки» у неё получалось отменно, этого не отнять. Как и уметь облегчать себе жизнь за чужой счёт. Ещё лучше, сидя на чужой шее. Поскольку пачкать ножки в дорожной пыли безупречная демонесса не желала, то с удобством устроилась там же, на спине механической собаки, поучая её хозяйку, как правильно распоряжаться марионетками. Забавное зрелище. Впрочем, она была далеко не единственной наездницей. Хама оседлала бегемота, у которого за спиной было закреплено что-то вроде переносной версии колесницы. Высокая коротковолосая, немного курносая женщина, что приходила с ней договариваться с Акашей, ехала на толстом полосатом коте с длинными усами, являющимся призывным духом. Последняя женщина, входящую в команду Злого бегемота, оседлала механического скорпиона, жало которого завершалось железной сферой, из которой торчал короткий толстый ствол. Кажется, я начинаю догадываться почему у этой команды сильных, независимых женщин, проблемы с мужчинами.
— Я здесь, — предупредил Акашу о своём появлении через зачарованную заколку.
Настроение было хорошим, поэтому не удержался от небольшой шутки.
— Можно к вам, третьим? За это разрешу меня хвалить, кормить и гладить.
Акаша посмотрела на свою вернувшуюся марионетку с одобрительной, приветливой улыбкой, видимой всем, и нечитаемым взглядом, заметным только мне.
— Уже вернулся? Хорошо. Всё в порядке? — спросила вслух, заставив на мгновение растеряться от удивления.
Не понял, к кому именно она обращалась, к Мадре или к Амиру? На всякий случай утвердительно кивнул. Обернувшаяся хозяйка стаи кукольных обезьян тоже улыбнулась.