Ветер Стихий 5
Шрифт:
Делать нечего, пришлось идти. Чтобы меня поняли правильно, выдав требуемое, принцесса вручила специальный знак, со словами, хранительница припасов сама всё поймёт. Волк, всё это время терпеливо державшийся рядом с Пармой, засомневавшись, в итоге сделал выбор в мою пользу. Оставив их, пристроился ко мне, решив проводить «марионетку». Напомнить ей об одном опрометчиво данном обещании. Иначе с чего бы этот обжора с хитрющими глазами так жадно облизнулся.
Проводив нас долгим взглядом, с лёгкой загадочной улыбкой, Парма непринуждённо продолжила разговор с Акашей.
Отойдя на приличное расстояние, тихо попросил.
— Показывай дорогу. Понятия не имею, у кого я должен буду взять мех.
На что волк тихонько рыкнул, не обнажая клыков.
—
Последовал столь же тихий рык.
— Что значит, два павлина? Речь шла об одной курице. Принёс-принёс, хватит на меня так смотреть. Вечером приходи. Ничего не знаю. Ты волк или собака? Иди охоться. Издеваешься? Что значит покорми меня? — возмутился. — Кто тут чей питомец? В смысле? — чуть не споткнулся на ровном месте. — Не хочу я становиться твоим питомцем. И Пармы тоже. Нет, даже если ты разрешишь её погладить… без одежды? — остановившись, повернув голову, недоверчиво на него посмотрел. — Нет. И тебя я гладить не хочу. Да мех хороший, красивый, мягкий, пушистый… Даже не мечтай. Сам чешись. У тебя что, блохи? Хочешь, подарю хорошую чесалку?
«Ты сейчас с кем разговариваешь?» — озабоченно спросил Шисса'ри.
От змея исходили эмоции подозрительности, беспокойства и немного ревности.
«Не видишь. С волком».
«Вижу. Но не слышу. Наверное, он от меня прикрылся. Скажи этому плешивому коврику, если не закроет рот, я выйду из тебя и проглочу его. Нечего облизываться на чужую добычу», — рассерженно зашипевший змей воинственно распушил перья.
«Не переживай, я его тоже не слышу. Просто понимаю, что он хочет сказать. Или что я хочу, чтобы он сказал, о чём бы подумал тот, кто нас услышит. Тут всё сложно. Проверяю одну теорию.»
Волк, наверное, обиделся, поэтому снабженца принцессы пришлось искать самому. Ориентируясь на зримую величину богатства. Хранительницей съестных припасов оказалась сварливая, вредная тётка, не столько массивной, сколько толстой, что было понятно. Ведь многое легче нести в себе, чем на себе. Получив знак принцессы, она долго морочила мне голову, допытываясь, чего припёрся? Не в самых вежливых формах. Будто я мог ей ответить. Изображал из себя стойкого глухонемого болванчика, мысленно матерясь от необходимости всё это выслушивать. Не добившись желаемого, хранительница припасов всё же выдала мне кожаный бурдюк, запечатанный восковой печатью и хитрым плетением шнурков, которые проще разрезать, чем распутывать. Но я же пустотник, а это звучит гордо, поэтому передал принцессе бурдюк с нетронутыми печатями, наполненный на три четверти. А ничего так водичка у Пармы, настоянная на каких-то кисленьких ягодках, бодрящая.
Пока принцесса недоумённо разглядывала бурдюк, проверяя, нет ли в нём протечки, я настороженно посматривал по сторонам. Выполняя её прихоть, сильно задержался, однако это не объясняло, почему принцесса перехватила меня на половине пути, двигаясь навстречу. Придя сюда в одиночку. Телохранительниц, державшихся неподалёку, на приличном расстоянии, замечать не стал. Проявив ответную любезность, Парма не заметила крохотный чёрный шарик, парящий в небе прямо над нами.
Недоверчиво ощупав пробку, ещё раз подозрительно посмотрев на меня, принюхиваясь, Парма захотела поговорить. Прямо здесь и сейчас. Волка это тоже касалось. К нему она принюхивалась не менее внимательно, требовательно заглядывая в глаза. Что в свою очередь в упор не замечал Рхандар, изображая святую невинность, на грани оскорблённой. Будто монашка, застигнутая в полночь в мужском монастыре.
— Что, уже сожрал? — не выдержала Парма, с обвинительными интонациями спросив у волка. — Ты же астральная тень, а не воплощённый дух. У тебя совесть есть? Где это видели гордого свирепого хищника, клянчащего еду у каждого встречного. Ведёшь себя, словно ленивая домашняя собака. Добрая! Какой пример ты подаёшь окружающим? Что о нас подумают? — принялась ему сердито выговаривать.
Волк тут же изобразил
— Потом с тобой поговорим на эту тему, — злобно сверкнула на него взглядом. — Мадра, или как там тебя на самом деле зовут, — переключилась на меня. — У меня только один вопрос. Кто ты?
Мой ответ был красноречив в своём молчании. Впрочем, Парму он не впечатлил.
— Не делай вид, что не можешь ответить, — недовольно поморщилась.
Сейчас её мимика была более живой, настоящей, отличающейся от той, что показывалась на публике.
— Я из рода Диярхид. Мы благословлённые духом великого волка Рхандара. У нас намного острее, чем у других развито чутьё, слух, интуиция. Я ещё при первой встрече почувствовала исходивший от тебя слабый запах мяса, а также услышала твоё обещание этому обжоре. В этом не было бы ничего особенного, если бы не поведение нашего хранителя. Несмотря на все недостатки, Рхандар никогда не польстится на угощение тех, кто питает к нему или к нам вражду. Он хорошо чует ложь и притворство. Также, крайне редко испытывает к кому-либо симпатию, тем более, привязывается. Ему безразличны чужие слова или жизни. Пока они ему не докучают, — пугающе ухмыльнулась. — Марионеток он сильно не любит, поскольку не может определить их искренность. Их намерения и эмоции. Но ты стал исключением, что вызвало моё любопытство. Ещё сильнее его разожгло то, что Рхандар по-разному на тебя реагировал. То он не желал с тобой разлучаться, вплоть до непокорства, то, не проявлял никакого интереса, открыто игнорируя. Словно видел перед собой двух разных существ, — продолжила откровенничать. — Самое невероятное, он отказался объяснять причину такого поведения. У него появились секреты. От нас! — повысила голос. — Неужели ты думал, что я оставлю всё это без внимания? — задала риторический вопрос.
Не дождавшись ответа, будто всерьёз на него рассчитывала, чтобы не стоять молча, любуясь друг другом как два дурака, Парма вновь заговорила. Рассчитывая вынудить меня раскрыться, подтвердить её подозрения.
— Сейчас твоё поведение немного отличается от обычного. Я не зря некоторое время наблюдала, запоминая, как двигаешься, смотришь, реагируешь на прямое обращение. Либо ты марионетка с душой безумца, у которого раздвоение личности, либо одержима демоном, либо чья-то аватара, в которую временами переселяется сознание кукольника, беря её под свой полный контроль. Вот я и спрашиваю, кто ты? Если не получу ответа, значит, сейчас здесь на одну марионетку станет меньше. Сломаю сначала чью-то любимую игрушку, а после, вполне возможно, шею её мнимой владелицы. Для куклы Азизы ты слишком самостоятелен. Вернувшись в Шаль-Шади, обязательно потребую от владыки Акрама не только объяснений, но и извинений. Выраженных в кристаллах силы, — уточнила, недовольно поджав губы, больше пугая, чем всерьёз рассматривая такую возможность.
У меня в голове словно буря поднялась, пронося мысли с потрясающей скоростью. Анализ сказанного принёс неожиданные результаты. Она приняла меня за аватару одного из Шади. Только их род обладал достаточно сильными и умелыми кукольниками, освоившими искусство перемещения сознания на такие большие расстояния. Это их территория. Да и марионетка из драконьей кости с высококачественным камнем души идеально вписывалась в их почерк и предпочтения. Они могли себе такую позволить. Развивая понравившуюся ей мысль, Парма сама углубила данное заблуждение.
— Разве мы не союзники? Довольно недружелюбно с вашей стороны столь нагло и открыто подсовывать мне шпиона. Будешь и дальше молчать?
Срочно через зачарованную заколку связался с Акашей.
— Нет времени объяснять. Принцесса думает, что я шпион Шади. Прежде чем сделает глупость, попробуй убедить её в том, что это ты тот самый кукольник, освоивший их высшую технику переноса сознания. Сейчас переключу вывод твоего голоса через артефакт звука. Последний её вопрос был, разве мы не союзники?