Ветер

Андерсон Пол Уильям

– Вы очень добры, донна, - осторожно сказал он.

Она рассмеялась:

– Нет, я рада возможности выбраться оттуда. Особенно потому, что меня очень привлекают эти морские растения. Если верить экологам, местами они могут покрывать территорию, равную по величине среднему острову. А один рыбак говорил мне, что он видел среди таких зарослей иракена. Надеюсь, мы его найдем. Это редкое зрелище! Они довольно миролюбивые животные, хотя мы все равно не осмеливаемся приближаться к существу такой величины.

– Я имел в виду не только эту экскурсию, - сказал Рошфор.
–

Вы принимаете меня, военнопленного, в своем доме как гостя.

Табита пожала плечами:

– Почему бы нет? Мы не боимся пустой болтовни. От нее все равно не будет никакого толку.
– Во взгляде ее сквозила искренность.
– Кроме того, я хочу узнать вас!

Внутренне сжавшись, он спросил себя, насколько хорошо она хочет его узнать.

Она помрачнела.

– И, - сказала она, - я надеюсь. Что вы поймете случившееся. Вы видели, как Драун убил вашего друга. Вы должны понять, что это не бессмысленное убийство. Он очень несдержан: чуть что - и выхватывает оружие. А сейчас война.

Он выдавил из себя улыбку:

– Она будет не всегда, донна!

– Меня зовут Табита, Филипп, или Хилл, когда я говорю на планхе. Нет, конечно. Это верно. Когда вы вернетесь домой, я бы хотела, чтобы вы не думали об итрианах как о чудовищах.

– Итрианах? Вы?
– Он поднял брови.

– А кто же еще? Авалон принадлежит Доминиону.

– Так будет уже недолго, - сказал Рошфор и торопливо добавил: Когда этот день придет, я сделаю все, что смогу, чтобы показать вам, что и мы, земляне, тоже не чудовища!

Он не мог понять, как она может так искренне улыбаться.

– 71

– Если подобная мысль доставляет вам радость, то что ж, думайте так. Но боюсь, что вы не найдете здесь особенно много удовольствий. Плавание, ловля рыбы, гребля, прогулки пешком. Да, и чтение. Я страшно люблю приключения, и у меня их много, некоторые доставлены прямо с Земли. Но это, пожалуй, и все. Я единственный человек, имеющий постоянную резиденцию в Сент-Ли, но мои дела и обязанности по Домашней охране заставляют меня подолгу бывать в других местах.

– Я справлюсь, - сказал он.

– Конечно, со временем, - отозвалась она.
– Настоящие итриане не настроены к вам враждебно. Главным образом, они смотрят на войну как на нечто неизбежное, на голод, например, когда вынужден кого-то убить ради того, чтобы накормить своих малышей, но ненавидеть его при этом не будешь. Они не станут болтать с вами запросто, но если вы захотите сыграть в шахматы, то найдете желающих.

Табита поправила парус.

– И все же, - сказала она, - авалоняне любого типа не выдумали столько массовых развлечений, сколько, как я слышала, люди империи. И на экранах вы ничего особенного не найдете, кроме новостей, навевающих сон учебных программ и классических драм, которые, возможно, ничего для нас не значат. Так что. Когда вам станет очень скучно, скажите мне, и я устрою для вас поездку в какой-нибудь город, Грей или Центаур.

– Не думаю, чтобы это было нужно, - сказал он и мягко добавил: Табита.

Дальнейшие его слова были искренними:

– Нет, я чувствую себя виноватым за то, что больше не скорблю о случившемся со мной, что принимаю свою фантастическую удачу, как будто так и должно быть.

– Ха!
– Усмехнулась она.
– Когда-нибудь я подсчитаю, сколько раз вам повезло! Остров, на который вы попали, необжитый, чистый старый Авалон, плюс еще населенный экземплярами мерзостных созданий!

– Неужели вооруженный человек, находящийся все время настороже, должен бояться здешних животных?

– Ну, без сомнения, вы смогли бы подстрелить спадатонта, прежде чем он успел бы на вас наброситься, хотя рептилоида убить нелегко. Но насчет пары ликозауроидов я не высказывалась бы так смело, а вот если бы по вашим брюкам побежал каккелек.
– Табита сморщилась.
– Это все наземные тропические животные. Но еще больше неприятностей могут доставить растения. Вот, например, неподалеку от того места, где вы стояли, я заметила дупло, полное сухих листьев. Вы не итрианин, чтобы вдохнуть их запах и выжить.

– Бр-р-р!
– Сказал он.
– Какой неисправимый романтик дал название этому месту?

– Праправнучка Дэвида Фалкайна, когда он решил, что это - то место, куда нужно идти, - ответила она, и голос ее вновь звучал серьезно.
– Не говоря уж ни о чем другом, проблема состояла в том, чтобы дать местной природе шанс. Это как с кентаврами, из-за которых в Экватории были введены ограничения, потому что они использовали для своих инструментов камень и кость, и может быть, через миллионы лет смогли бы стать разумными. И, между прочим, они строят свою оборону так же, как предлагали итри, охотники-итри, а не люди.

Она повела рукой.

– Посмотрите, - сказала она, - это наш мир. И он останется нашим!

"Нет, - подумал он мрачно, - ты ошибаешься, Табита-Хилл. Мой адмирал намерен нажимать на твоих итриан до тех пор, пока у них не будет иного пути, кроме как сдать все моему Императору!"

– 72

ГЛАВА 12

Через неделю после той огненной схватки земная армада двинулась вперед.

Кайал сознавал, что, несмотря на зловещее начало, его компании суждено стать классическим примером в учебнике.

Действительно, решение, принятое им относительно Авалона, классифицировало ее совершенно однозначно. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы поразить врага, обладая такой силой. Как и было предсказано, ни одна другая колониальная система не обладала силами, которые даже отдаленно можно было бы сравнить с защитой Лауры. Обращение с теми, что имелись в наличии, было довольно умелым, но шансов на победу у них не было.

Так что любой мясник мог бы расходовать жизни и корабли и перемалывать своего противника в порошок в течение месяцев. Данные, собранные помощником Кайала, и его собственные заключения доказывали, что его враги именно этого от него и хотели. Они, в свою очередь, будут добиваться отсрочки, посылать свои корабли в набеги на земные эскадры, пытаться втянуть в игру третью сторону, Мерсей, например, и, в целом, пытаться сделать войну для Земли настолько дорогостоящей, чтобы та сочла мир более предпочтительным.