Ветеран
Шрифт:
Пророкотал гром барабанов, где-то очень далеко послышался визгливый голос, по бумаге зачитывающий обвинение и к нам направились солдаты.
– Может рвануть, а?
– с тоской спросил Шустрый.
Я искоса глянул на него:
– Бесполезно. Смотри налево и вперед.
– Ну?
– Гну! Стоят четыре цепи арбалетчиков, а насколько я знаю, им запрещено стрелять насмерть при попытке бегства, под угрозой самому угодить на виселицу.
– И че?
– Нас вешают за мародерства, а если бежим, то бунт. За бунт колесуют или пытки, с последующим тройным утопление.
Шустрый поежился:
– Откуда
Простой вопрос, но поставил меня в тупик, и только я собирался промычать что-то типа: ммммммм..., как услышал тусклый голос Безухого:
– Если тебе не все равно, то я его просветил.
Он как то весь потускнел, пожалуй только сейчас я понял, насколько он стар, казалось что из него ушла жизнь и с нами стоит труп.
Солдаты подошедшие к нам под барабанный бой начали брать с краю. Такое ощущение, что мы стояли опоенные, никто не возмущался не кричал, не пытался бороться. Видимо я высказал это вслух, поскольку получил очередную ремарку Шустрого:
Маленького уволокли с первой партией, он только угрюмо глянул на нас, цвиркнул сквозь зубы в сторону конвоира, стараясь попасть ему на блестящий сапог. Солдаты выводили по пять человек и гнали их как баранов к виселице, проводя перед трибунами, на которых собрались знатные жители свободного города, вернее уже города Его величества. Они стояли на трибунах молча, наверняка в первом ряду стояла парочка городских магов, для проверки истинности утверждений, что именно эти люди убивали, гарбили и насиловали, к тому же являются солдатами короля. Но поскольку все это было правдой, то вопросов не возникало. Некоторые из них прикладывали к глазам подзорные трубы, чтобы рассмотреть казнь или стоящих смертников, возможно выискивая среди нас того, кто их обидел.
Не знаю что со мной стал, может под влиянием неминуемой смерти, но зрение у меня стало лучше чем у стервятника высматривающего добычу, я прекрасно видел виелицы с лрыгающимися телами в них, раззявленные рты железных масок личной гвардии, /для того чтобы показать свое расположение, некоторым аристократам - военачальникам приписывается личная гвардия короля. Одним из предметов вооружения которых служит шлем в виде железной маски-лица, с дырочками глаз иогромной дырой вместо рта/, напряженные лица магов, читающие провдящих мимо преступников. Я глянул еще раз на трибуну для гостей, где пристутсвовал и генерал повнимательнее. На нас показывал пальцем и что-то рассказывал тот самый мужик с крученой бородой, из-за которого мы схлестнулись с бандой, прошу прощения с отрядом под руководством десятника Хрипатого. Генерал скомандовал и в нашу сторону пошли гвардейцы, котоые выволокли меня из строя, чуть успев перед той партией солдат, которые должны были тащить на виселицу меня. Надеяться я себе запретил, ожидая чего угодно плохого.
Наша маленькая кучка, стояла не очень ровной кривой. Соседство нервировало, тем более, что руководство отделило зерна от плевел, а точнее отправило лишних на каторгу, кто не успел сбежать и кого не успели повесить. Мы тоже не успели, но нас коснулся краешек злотого дождя, пролившегося на основных виновников заварушки, да и удача. Тот купец не знал, да и не узнает, что мы вовсе не вступились за него, просто, произошла стычка между двумя конкурирующими бандами, а то что ему повезло выжить, так это случайность. Если бы не показавшиеся регулярные войска, успевшие нас схватить, то мы бы сами и пытали бы его, пытаясь узнать, где он спрятал деньги, да и дочек бы его мы трахнули, а не колодники Хрипатого.
И вот мы стоим перед глазами.
Он сам решил, что сегодня умрет он предсказал это, так что моя совесть чиста. Если бы он сумел отдать назад мою клятву, то еще ладно, а то ведь все равно придется выполнять обещанное. Все это проносилось у меня в голове, высвечивая все за и против, и все таки скажу, что я почти склонился к тому, чтобы выбрать Безухого, но опоздал. Ради помилования одного, никто не стал останавливать казнь, мне об этом напомнил насмешливый голос генерала:
– Ты бы побыстрей вспоминал, солдат. А то народ кончается.
Холодея, я быстро оглянулся. Моя шеренга закончилась, теперь отбирали следующую, где стоял Шустрый. Испытав немалое облегчение, в связи с отсутствием выбора, так как Безухий стоял следующим за мной я сказал:
– Шустрый, господин генерал.
– Вот как, - тот высоко поднял бровь, - ну что ж, пусть будет Шустрый.
– Свидетельствую, - важно сказал стоящий тут же священник, - эти солдаты пресекли разорение дома Его и похищение церковной утвари.
Командир с интересом уставился на меня, а я самым честным взглядом прожженного мошенника, на него.
– Ладно, - махнул он рукой и повторил, Шустрый, так Шустрый.
Патруль неслышно стоявший за моей спиной направился к оставшимся смертникам.
***
– Спасибо тебе. Должен буду, - серьезно сказал Шустрый.
– Наплюй, - я равнодушно пожал плечами.
Меня мучала совесть, казалось, что я специально тянул, лишь бы избавиться от выбора.
***
– Какой воздух!
– сказал шумно вздохнув Шустрый.
– Какое утро!
– Воздух как воздух, утро как утро, - буркнул я пытаясь затянуть покрепче горловину мешка.
– Обычное.
– Не, не шаришь ты в колбасных обрезках, - мечтательно потянулся Шустрый.
– Жизнь прекрасна!
Я громко хмыкнул, но ничего не сказал, поскольку все еще жевал лямку узла. Но даже это не остановило того, с неожиданным жаром он начал доказывать мне:
– Ты не понимаешь, ты все время какой то вареный, что бы ты не делал. Вот и сейчас, мы выжили во время коллективного самоубийства, надыбали немного денег и спаслись от виселицы. А ты не видиь в этом ничего удивительного.
Мы прошли по городу показывая оцепленные руки с жетонами, показывающими, что мы не дезертиры и не лазутчики, а простые солдаты. Я еще раз покатал на языке "простые солдаты" и вздохнул, скажем это не то, чем мне бы хотелось заниматься всю оставшуюся жизнь. Как то так получилось, что мы прошли по той улице где находился дом того купчины. И тут меня посетила мысль: если все наши померли, то получается я один знаю о тайнике купца и о всех тех деньгах. Но было слишком опасно, я постарался задвинуть эту мысль поглубже. Неизвестно где щенок и старший сын купца и потом, я вряд ли смогу вывезти таую сумму из города. Хоть пришлый и говорил, что это подачка, откуп со стороны купца, но для меня одного сумма более чем нормальная. На секундочку я замедлил шаг, прикидывая что я могу сейчас сделать. Любое решение требовало времени и людей, ни того ни другого у меня не было. Испытывая острое сожаление я прошел мимо дома с тайником.