Ветры империи
Шрифт:
Однако первый Бык, вожак этой троицы, уже поднимался с плит, выдирая из ножен толстые клинки, больше похожие на рога. Шутки кончились, теперь юных задир утешила бы только смерть нахального чужака, хотя сами они привыкли развлекаться куда грубей. Но за их спинами высился могучий род, ими гордились, на них равнялись,— а чего вообразил о себе этот одиночка?..
Молодой вожак сорвался с места, целя мечом по центру широкого плаща. Уступчиво развернувшись, Горн пропустил острие вскользь гладкой кожи, а следом прогрохотал и сам Бык, едва не растянувшись по полу снова. Однако устоял и тут же обернулся, бешеным взглядом высматривая противника. Сдвинувшись в сторону, Горн насмешливо потряс плащом, провоцируя новый наскок. С глухим ревом Бык ринулся во вторую атаку и опять провалился мимо, не оставив на плаще даже царапины. А Горн тем временем сместился еще дальше, хладнокровно выбирая место. И когда обезумевший парень очередной раз промахнулся, то получил под зад богатырский пинок, направивший его точно в цель. Выставив вперед руки, злосчастный Бык вонзился обоими мечами в дверь Медвежьего блока и увяз накрепко.
Получив долгожданный повод, Медведи отреагировали мгновенно. Входная плита плавно скользнула вбок, и не успели отдышавшиеся Быки подоспеть на помощь своему вожаку, как из темного зева навстречу им повалили оскорбленно ворчащие мохначи. Затем и от Бычьего блока накатилась тяжелая волна, сметая редких прохожих,— заварушка разразилась наконец!..
Прижавшись к стене, Горн подождал, пока свара заполыхает в полную силу, потом метнулся ко входу и с налета пронизал небрежный Медвежий заслон, аккуратно отмахиваясь от растерянных ударов. Ошеломленные латники вряд ли даже разглядели, что за смерч их разметал, а Горн уже исчезал в лабиринте, по глаза завернувшись в плащ-невидимку.
Здешние коридорные ребусы любому Стражу были на один зуб, а уж тем более его не удержала простенькая страж-система, далеко уступавшая даже Дворцовым. Что же до самого Горна, то он попросту знал все местные ловушки, знал и помнил в подробностях, и ориентировался в этих блоках получше самих жильцов. И где искать Медвежьего Главу, гигант тоже представлял и был уверен, что тот не станет нарушать устоявшийся распорядок из-за рядовой стычки, затеянной воинственными Медвежатами.
В самом деле, старина Бур, как и обычно в это время, отводил душу в местной парилке, раздетый до нательной кольчуги и босой. Это был матерый Медведище, по глаза заросший косматой шерстью, но уже с изрядной плешью на широком черепе. Обильно потея и покряхтывая от удовольствия, он развалился на просторном шезлонге, а вокруг хлопотали смазливенькие девочки-подростки, тоже едва прикрытые,— расчесывали сивые космы, полировали загнутые желтые ногти. Малышки не были ни рабынями, ни служанками из Низких,— нет, они происходили из древних огрских родов и могли похвалиться отменной Истинностью… но только по крови, внешностью не укладываясь в родовые стандарты. Вот Бур и разжился ими по случаю. Притом никакого принуждения, боже упаси,— в крайнем варианте Медвежий Глава мог отослать ослушницу обратно к родичам, где она и прозябала бы в скуке и бедности, поджидая нового господина, вряд ли лучшего. Так не разумней ли потакать безобидным прихотям щедрого и благодушного старика, чем рисковать нарваться на грубияна или сквалыгу, пусть и молодого?..
Бесшумно Горн пронизал белесые клубы пара и возник в поле зрения размякшего Медведя. Как и ожидалось, тот не дернулся и не вскрикнул — лишь закаменел мясистым лицом, с полным самообладанием просчитывая варианты. А девочки и вовсе не обратили на чужака внимания, словно не заметили.
— Неплохо, а? — ухмыльнулся Горн.— Заделаться бы мне ликвидатором — и что бы меня остановило?
Многоопытный Избранный снова не дрогнул, привычно удерживая себя от суеты, все равно — испуганной или героической, с отчаянными и безнадежными попытками отбиться. Это был придворный старой и прочной закалки, каких сохранилось теперь немного, еще не забывший о родовой чести и даже величественный в иные моменты. Видя его спокойствие, малышки продолжали исполнять свои необременительные обязанности, беспечно пересмеиваясь и бросая на гостя любопытные взгляды.
— Кто ты есть? — внезапно рявкнул Медведь, так что девчушки разом подскочили и тут же прыснули, словно на очередную стариковскую выходку.
— Призрак,— откликнулся Горн.— Невидимка, бесплотный дух.
— Эдакий верзила? — не поверил Бур.— Ври толще!..— Помолчав, он предупредил: — Стоит мне крикнуть, и тут станет тесно от моих Медвежат.
— А он не слишком огорчатся, обнаружив свежий труп своего Главы? — поинтересовался гигант.— К тому же вряд ли они сюда поспешат — ведь бодаться с Телятами куда веселей!
— Ах, стервецы,— проворчал Глава,— опять сцепились!..— Сдвинув мохнатые брови, он пробуравил пришельца сердитым взглядом.— И как для тебя кстати, верно? Уж не ты ли и заварил эту бучу?
— А если и так?.. Ничего, пусть разомнутся.
Раздувая ноздри, старик посопел, затем буркнул:
— Ладно, зачем пожаловал?
Все же насколько проще иметь дело с Истинным, да еще таким искусником в дворцовых дрязгах, одобрительно подумал Горн. Ни тебе истерик, ни натужной бравады. Это — профессионал, уважаю.
— Да уж не затем, чтобы потискать девчушек за сдобные попки,— еще надерзил он для пробы и развалился в гостевом шезлонге, будто его и в самом деле сюда звали.— Разговор есть.
— Может, еще и разденешься? — спросил Бур.— Ну давай, выкладывай… Или не навыпендривался?
Горн пошуровал длинной рукой в холодильной тумбе и удовлетворенно хмыкнул, наткнувшись на залежи подслащенных орехов. Поделившись лакомством с хихикающими девочками, он зашвырнул в рот первую порцию и только затем произнес:
— Речь пойдет о дворцовом перевороте.
Насторожась, Медведь грузно заворочался под ублажающими ручками. Со смехом малышки гонялись за ускользающими мохнатыми конечностями, точно разыгравшиеся котята.
— Кыш, шалуньи, довольно! — проворчал старик.— Идите-ка лучше поплещитесь.
Радостно повизгивая, девочки наперегонки кинулись в дальний конец парилки, где от стены к стене струился, призывно журча, обрывок прохладного ручья. Дождавшись, пока юные прелестницы с разбега попрыгают в воду, Глава нехотя оторвал от них взгляд и уперся им в Горна, сразу посуровев.
— А с чего ты заявился именно ко мне? — напористо спросил он.— Это же прямая забота Дворцовой стражи!.. Обращался ты к Лоту?
— Вы угодили в самую точку, почтеннейший,— со смешком отозвался гигант.— Как раз Лот все и затеял.
— Что, у тебя есть факты? — живо отреагировал старик.— Или опять сплошные подозрения?
— Есть все, кроме времени. Вы ведь знаете, что Ун отправился на переговоры?
— Дурацкая затея,— раздраженно проворчал Медведь.— О чем можно договариваться с Низкими?..
— Вот Лот и затопил их — вместе с Уном. А теперь наверняка примется за Избранных, пуская в расход всех, кроме самых преданных,— на что ему совет, за которым больше не стоят роды? Отныне он будет делать ставку на беспородных имперцев и сам станет над ними Главой, единственным и непререкаемым… Кончилось ваше время, Бур!
— Погоди,— сказал Избранный.— Насчет Уна — это точно? Ты совершенно уверен?.. Ведь всех известили, что император вернулся еще ночью!
— А вы попробуйте, свяжитесь с ним,— предложил Горн,— а заодно и с Лотом — интересно, чего он скажет?.. Что же до уверенности, так я сам оттуда едва выбрался, а о перевороте слышал лично от Лота, когда тот напоследок смешивал императора с грязью.