Ветры империи
Шрифт:
— По-твоему, я должен поверить тебе на слово?
— Честно сказать, мне плевать, верите вы или нет,— холодно усмехнулся Горн.— Мое дело было предупредить, снять груз с души. Из всех Избранных я выбрал вас единственно потому, что вы посообразительней прочих и достаточно влиятельны, чтобы попытаться сплотить их против Лота. Конечно, остановить его вы не сумеете, но, может, еще успеете спастись… Впрочем, это уже ваши проблемы.
— Значит, ты нас пожалел? — недоверчиво хмыкнул старик.— А других причин нет?
— Не столько вас, сколько таких вот малышек,— кивнул Горн на резвящихся в ручье девочек.— Представляете, что сотворят с ними имперцы?.. К тому же, если вам интересно, большая заварушка будет мне на руку.— Усмехнувшись, он добавил: — Наверняка ведь вы подготовили пути отхода — чуяли, куда клонится ситуация?
— Все-то ты знаешь,— буркнул Медведь.— Так, по-твоему, Империи конец?
— Вашей империи, почтеннейший, вашей!.. Если Лоту удастся, он покончит с родовыми вольностями, разгонит Совет и станет править единолично. А Избранных он наберет себе новых, прирученных, которые с охотой будут есть из его рук… Может, самой империи это даже пойдет на пользу, только вот вам, прежним соправителям, в ней уже не найдется места.
— И куда ж деваться нам, бедным? — насмехаясь, осклабился Бур.— Неужто вовсе не осталось надежд?
— А попробуйте сдружиться с другим Львом — Тором. Уж он-то еще способен показать всем, кто тут царь зверей, и ладить с ним все-таки проще… Или вы не сообразили еще, кто выручил вас на тракте?
— Черт возьми, тебе бы в советники пойти, а не в убийцы,— проворчал старик.— Откуда взялся ты, умник?
— Я же не спрашиваю, где вы собираетесь укрыться,— возразил Горн.— И кого вы определили себе в союзники… Не хватало, чтобы вы приняли меня за провокатора, верно?
Неопределенно заворчав, Медведь с жадностью припал к кувшину, расплескивая по бороде душистую медовуху. Затем утерся волосатой лапой и стал поливать лысину водой, черпая ковшиком из неподъемного жбана.
— Смотри-ка — сухой! — подивился он на Горна.— Уж на что я жаролюб, а в таком панцире давно б спекся. У тебя что там, холодильник?
— Поспешите, Бур,— сказал тот, поднимаясь.— Похоже, Лот уже подтягивает стражников к вашим секторам — не хотите же вы встретить их здесь?
Сноровисто он смел остатки орехов в громадный карман своего плаща, куда вполне могла уместиться любая из здешних игруний, и отступил за клубы пара. Немного погодя жар Медвежьей парилки уже сменила прохлада каменных коридоров, притихших и почти опустевших к этому времени.
А ведь прав старикан, подумал Горн, я ощущаю температуру, но и только. Словно считываю ее с наружного термометра, отгородившись от среды надежной стеной. Может, и с болью теперь так? Черт возьми, и куда это меня заведет?..
Для проверки Горн ткнул острием ножа в голую ладонь и, действительно, почувствовал лишь умеренный зуд, хотя проколол до крови. Это тревожило, однако страха по-прежнему не было, словно тот атрофировался вместе с болью. Вот уж о чем горевать не стоило — хватит, натерпелся его в прежней жизни… К дьяволу все!
Привычно подавив раздражение, Горн вытер ладонь о плащ, затем снова набил рот отборными медвяными орешками Бура и размашисто зашагал в сторону императорских покоев. По пути он еще пару раз вовлекался в шумливые междублоковые потасовки, в которых спускали пары огрские чистокровки, взбудораженные неясной угрозой,— но пробивался сквозь них, устрашая задир костедробительными ударами. Все-таки что-то глодало его изнутри, путая мысли, отвлекая от цели. Не голод, нет,— с этим Горн уже справился, пусть на время, но отодвинув проблему. Что-то посерьезнее, помасштабней…
Блоки Избранных остались позади, и сразу вокруг стало тесно от имперцев. Запахнувшись в спасительный плащ, Горн с неприступным видом шагал сквозь деловито снующие своры, искренне надеясь, что ему не придется пускать в ход клинки. Впрочем, стражникам вполне хватало собственных забот, чтобы не обращать внимания на спешащих одиночек.
И вдруг гигант застыл, наткнувшись на дразнящий аромат изысканнейших благовоний. Женщина!.. Вот чего ему не хватало сейчас больше всего. Неистовость желания ошеломляла, но противиться этому, Горн уже понимал, не стоило и пытаться. Это было даже сильнее, опаснее Хозяина, потому что гнездилось глубоко внутри и убить его можно было только с собой. Ах, Нора, Нора!..— который раз вспомнил он. Где же ты?
Раздувая ноздри, Горн покрутился на перекрестке и двинулся по следу, словно голодный свирепый зверь.
2
Около двери курсировал постовой. Выждав, Горн скользнул у него за спиной и просочился внутрь. По счастью, в прихожей никого не оказалось. Неслышно он пересек комнатку и заглянул в неплотно зашторенный проем. За ним помещался будуар, и обставлен он был не хуже Дворцовых: видно, кое-какие предметы роскоши имперцы сюда все-таки довезли. Но и эта комната оказалась пуста, хотя женские ароматы сгущались тут до умопомрачения — теперь Горн не отступил бы, выстройся против него все воинство Лота с народниками в придачу.
В два прыжка Горн проскочил будуар и сунул нос-следопыт в следующую комнату. Это была спальня — с зеркальными стенами и потолком да роскошным ложем по центру. Возле дальней стены восседала на пуфе женщина — ладная, статная, безукоризненно огрских, хотя и странных пропорций,— и накладывала грим на треугольное надменное лицо и покатые плечи, обнаженные по последней Столичной моде. Не удержавшись, гигант издал негромкое горловое ворчание.
Женщина плавно наклонилась, соблазнительно обтянув платьем округлый зад, не спеша порылась в выдвинутом из зеркала ящике и вдруг рывком обернулась. В холеных руках блеснул игломет.
Броском в сторону Горн избежал первого выстрела. Не дожидаясь следующего, переместился вплотную к женщине и забрал оружие.
Секунду красавица разглядывала его, гневно раздувая тонкие ноздри, затем метнулась к ложбинке между пышных грудей и выхватила изящный клинок. Со смешком гигант перехватил узкое запястье, чуть повернул, и кинжал упал на ковер. Яростно оскалясь, женщина пыталась вырваться. Ах, какой темперамент!..
— Ну-ну, не тратьте сил понапрасну,— посоветовал Горн.— Они вам еще пригодятся.