Ветры Запада. Книга 2

Стоев Андрей

— А дальше всё, — с некоторым облегчением ответил жрец. — От Химинду и пошёл клан Касем. Потому и вожди всегда из клана Касем, и жён Мара тоже из нашего клана берёт.

— Понятно, — задумчиво сказала Драгана, хотя по её тону было очевидно, что понятно ей далеко не всё. — Слушай, ута, а разве у вас не Имра на том свете всем заправляет?

— У нас в Прасуне его Марой зовут, а не Имрой, — с достоинством ответил тот.

— Так значит, смертью как раз Мара и ведает, — понимающе кивнула Драгана. — Знаешь, ута, я тебе сейчас одну

новость скажу. Правда, этой новости уже пара тысяч лет, но никогда ведь не поздно узнать что-нибудь новенькое. В общем, Мара сейчас женщина и зовётся Мореной.

Жрец ничего не сказал, но посмотрел на неё с явным недоверием.

— Ну может, она вам и не стала говорить, чтобы не смущать вас излишним знанием, — пожала плечами она. — Ей же, по большому счёту, никакой разницы, в какой форме вам являться. Но жён она у вас точно брать не станет, даже не надейся. И в овцу она тоже не превращается, так что не давай воображению особо разгуляться, когда о ней говоришь. Так-то она к смертным нормально относится, но сердить её я бы не рискнула. Даже я бы не рискнула.

— Откуда ты это знаешь? — хмуро спросил жрец.

— Приходилось с ней встречаться, — туманно ответила Драгана.

Глава 11

— Арди! — окликнула меня Мина Золотова, когда я устраивался за столом. — Что это за новый предмет у нас будет?

— А я откуда знаю? — удивился я вопросу.

— То есть тебе название «Непрямые воздействия» ничего не говорит? — настаивала она.

— А тебе?

— Мне ничего, — ответила она, выжидающе глядя на меня.

— Вот и мне точно так же, — поставил я точку в обсуждении.

Дверь снова хлопнула, запуская Анету Тирину, которая на ходу сосредоточенно копалась в своём рюкзачке.

— Всем привет, — обратила она внимание на присутствующих. — Кеннер, Лена, привет, как дела?

Она устроилась за соседним столом с Ленкой, продолжая что-то озабоченно разыскивать в глубинах рюкзачка. Женщины не зря предпочитают маленькие сумочки — чем больше сумка, тем больше риск, что нужная вещь уйдёт в донные отложения.

— А кстати, Кеннер, — Анета вдруг вспомнила про меня, — что это за воздействия такие?

— А почему ты это у меня спрашиваешь?

— Ну, их же Максакова вести будет, а ты вроде с ней знаком.

— То есть ты считаешь, что мне нужно было бежать к ней и спрашивать: «Сиятельная Анна, а что такое вы будете у нас вести?»

— Нет, ну зачем прямо так уж в лоб, — слегка смутилась она.

— У меня с Максаковой знакомство исключительно деловое, она мне не подруга, знаешь ли, — с лёгким раздражением сказал я. — А ты-то сама почему у Алины не спросила?

— Да вот не спросила.

Анета потеряла ко мне интерес и о чём-то зашепталась с Ленкой. Опять хлопнула дверь, и в аудиторию всей семьёй ввалились Сельковы. Устроившись за столами, они тут же обратили внимание на меня:

— Кеннер, — обратилась ко мне Дара, — можешь

в двух словах рассказать, что это за предмет?

— Да вы что как с цепи сорвались, — я страдальчески закатил глаза. — Что вы все от меня хотите? Откуда мне это знать?

— Да страшно как-то, — виновато отозвалась Дара. — Девчонки с пятого курса говорили, что лучше уж Генрих, чем это. А ты мог бы узнать у преподов, тебе не отказались бы рассказать.

— Нет, я не мог бы ничего узнать, — уже довольно раздражённо ответил я. — Либо я нормальный студент, либо я привилегированный студент, понимаешь?

— Не понимаю, — призналась она.

— Сегодня я задаю вопросы, на которые обычному студенту не ответят, завтра я прошу Менски обращаться со мной полегче, послезавтра я на экзамене требую билет попроще. Многие и так наверняка подозревают, что я свои оценки заслужил не совсем честно, а если я получу хоть какие-то послабления, то эти подозрения тут же превратятся в уверенность.

— А тебе разве не всё равно кто что думает? — в замешательстве спросила Дара

— Нет, конечно, не всё равно. Это вопрос репутации. Да и вообще, я не хочу, чтобы так думали — мы свои оценки «превосходно» заработали честно.

От Ленки донеслось ощущение сомнения — она в честности наших оценок как раз была не вполне уверена. Из-за нашей связи мы могли делить учёбу, и фактически, учить только половину материала — собственно, только благодаря этому у меня и хватало времени на учёбу. Я пытался убедить её, что оцениваются знания, а раз знания у нас есть, то и оценка честная, но полностью её сомнения так и не развеял.

— Кончайте трястись, что вы в самом деле, — недовольно добавил я. — Через десять минут всё узнаем. Да и не думаю я, что всё будет так уж страшно. Вы что — ещё не поняли, как здесь дела делаются? Преподы сначала ужаса подпустят, а потом внимательно смотрят, кто пугается.

Студенты продолжали собираться, но ко мне больше никто не приставал — скорее всего, остальные просто не чувствовали себя со мной настолько свободно, чтобы лезть с вопросами. Однако в эмоциональном фоне напряжение ощущалось достаточно явно. А ещё, как оказалось, народ очень нервничал оттого, что вести предмет будет Высшая. Я давно уже привык относиться к Высшим как к обычным людям, но мои однокурсники, по всей очевидности, воспринимали их совсем иначе.

Наконец, одновременно со звонком, дверь открылась, и в аудиторию решительным шагом вошла Анна Максакова. Студенты вскочили.

— Здравствуйте, студенты, — она обвела всех строгим взглядом. — Садитесь. Меня зовут Анна Максакова, я Владеющая одиннадцатого ранга, и я буду вести у вашего курса предмет, который называется «Непрямые воздействия» — довольно туманное название, должна признать. А сейчас первым делом давайте проведём перекличку — я познакомлюсь с вами, да заодно и проверю, не нашёлся ли на курсе кто-нибудь настолько наглый, чтобы пропустить моё занятие.