Ветры Запада. Книга 2
Шрифт:
— По трём причинам. Потому что не хочу. Потому что не обязан. Потому что связан словом.
— Понятно, — хмыкнула Анна. — То есть больше вы ничего не расскажете?
— Извините, — развёл руками я.
— Ну, по крайней мере, я теперь знаю, что есть возможность спуститься достаточно глубоко и вернуться.
Похоже, ещё одна туристка загорелась идеей путешествия в Нижний мир.
— Я бы очень не советовал вам это делать, — вздохнул я. — Даже с надёжным проводником шансы на возвращение совсем невелики. Без проводника это просто гарантированное самоубийство.
—
— Извините, Анна, больше я ничего вам не могу сказать.
— Но, возможно, вы хотя бы скажете, где можно найти надёжного проводника?
— Клан Ходящих спускается достаточно глубоко. Но учтите, что Ходящие сильно не любят внешников, и я не знаю, каким образом их можно уговорить помочь.
— Благодарю вас, — ещё раз сказала она. — Но мы с вами отвлеклись. Студентам, несомненно, совсем неинтересны эти скучные разговоры.
Судя по лицам студентов, которые не дыша ловили каждое слово, я бы не сказал, что им так уж скучно.
— Итак, студенты, — она снова надела маску строгой преподавательницы. — Учебный процесс у нас будет построен следующим образом: в течение года мы будем изучать теорию, в частности, основы геологии, зоологию, бестиарии Севера и так далее. Будет также некоторое количество практических занятий, которые будут проводить у каждой группы ваши преподаватели боевой практики. А перед сессией у нас с вами начнутся уже более серьёзные практические занятия. Съездим на Север, познакомимся с разными интересными существами, обязательно посетим кровавиков. Советую отнестись к моему предмету очень серьёзно, отставание от программы обычно выражается в чрезвычайно болезненных ощущениях.
— Так значит, всё-таки уходишь? — спросил жрец, пытливо глядя на Драгану.
— Пора уже, ута, — вздохнула она. — Я бы ещё у тебя погостила, но сам же понимаешь — зима близко. Скоро перевалы закроются, и придётся мне зимовать в ваших долинах.
— Так и зимуй, — предложил он. — Дом тебе дадим, живи.
— Вам надо ещё какие-то валуны передвинуть, что ли? — засмеялась Драгана.
— При чём тут это? — насупился жрец. — Но мы тебе, конечно, благодарны за помощь в постройке плотины.
— Да ладно тебе, я же всё понимаю, — махнула рукой она. — Ясно ведь, что ты не просто так мне ваши легенды пересказываешь, да моё неуважение терпишь. Но меня такой обмен вполне устраивает, я не в претензии.
— Кто же от ведьмы ждёт уважения к богам? — хмыкнул ута. — Вы же с ними воюете. Я бы даже удивился, если бы ты уважение проявила.
— Ну, я бы не сказала, что мы с ними прямо так уж воюем, — пожала плечами Драгана. — Хотя было дело, прибила я когда-то одного божка.
— Ты бога убила? — шокировано переспросил жрец.
— Боги очень разные бывают, ута, — пояснила она. — Есть такие, которых и богами-то трудно назвать. Тот божок как раз из таких был. А вот на вашего Мару у меня сил вряд ли бы хватило, даже если взять те времена, когда он здесь бараном гулял.
— То есть ведьмы сильнее слабых богов и слабее сильных?
— В целом где-то так, наверное, — согласилась Драгана. — Хотя ведьмы
— А правда, что боги на ведьмах женятся?
— За всех не скажу, — честно ответила она, — но очень сомневаюсь. Все мои знакомые всё-таки людей предпочитают. Во всяком случае те, кто сами от людей не сильно отличаются. А кто далеко ушёл, тем, по-моему, женитьба уже не особо интересна.
— Мне тоже кажется, что боги в основном с людьми, — согласился с ней жрец. — Хотя легенды говорят, что Мара на ведьме женат.
— Может быть, — кивнула она. — В Иране вашего Мару Йимой зовут, так вот, мне там рассказывали, что Йима женат на волшебнице Пайрике. Я ни про какую Пайрику никогда не слышала, но, может, это даже вообще не имя, может, они так всех ведьм зовут[15].
[ 15 — «Пайрика» или, в более привычном для нас варианте, «пери» — действительно, так иранцы называют ведьм. Но в самой легенде это слово употребляется скорее как имя собственное, так что возможно, в древние времена действительно существовала волшебница Пайрика, чьё имя впоследствии стало нарицательным.]
— Вот и наши легенды говорят, что боги большей частью в жёны ведьм выбирают, хоть и враждуют с ними. Не понимаю, как это сочетается, но не мне о делах богов судить.
— Ну, вообще-то говоря, ваши легенды слишком уж много врут, — заметила Драгана.
— Наши легенды правду говорят, — хмуро возразил жрец. — Надо просто воспринимать их правильно. Аллегории нельзя понимать буквально, нужно видеть вложенный в них смысл.
— Не знаю, не знаю, — с сомнением отозвалась Драгана. — Милана, подруга моя, — ну, как подруга, просто хорошая знакомая, — так вот, она мне тоже говорила, что в этих легендах много смысла вложено, и что они могут многое дать. Но я что-то никакого смысла в них не нахожу. Может, она из этих легенд что-то и почерпнула, а вот я сколько ни слушаю, всё какая-то дичь выходит. Взять, к примеру, ту историю, что ты мне третьего дня рассказывал — про то, как боги совместно владели золотой кроватью и золотым стулом, а потом Мара захотел владеть ими один, но боги не хотели общее имущество ему отдавать. Тогда Мара уселся на золотую кровать и заявил, что всем покажет, кто здесь главный, и богам пришлось уступить[16]. Я правильно пересказала суть, ута?
[ 16 — Это тоже реальная легенда, её приводит Робертсон в своём фундаментальном труде «Кафиры Гиндукуша».]
— В целом правильно, — неохотно признал тот.
— Ну и как это можно воспринимать всерьёз? Золотая кровать, чушь какая-то. Можно подумать, что ваши боги что-то вроде мелкой шайки, а Мара в вожаки пытается пролезть. Ясно же, что ваши предки-дикари эту легенду просто с себя списали.
— Это аллегория, — устало повторил жрец. — Важно не то, что рассказывает легенда, а то, чему она учит.