Везде чужой

Забирко Виталий Сергеевич

– Вообще-то, могут. И на крыше вагона он мог ехать - там с паровозной трубы такую гарь несёт, что пуще чем у топки сажей перепачкает. Но, с другой стороны, зачем ему мерзнуть на крыше или жариться возле топки, если при нём были крупные деньги? Ишь, в люкс-вагон билет взял. Да за пол этой цены его любой проводник как дорогого гостя бы устроил. А потом, помыться у нас негде, разве что под колонкой. Но паровозную гарь так просто не отмоешь. Лоши бы так и сказала. Она хоть и рохля, но чистюля, каких свет не видывал.

Геннад

восстановил в памяти карту местной железнодорожной ветки. Перегон от Кабаньи до Крейдяного проходил лесом и вёрст двадцать пролегал вдоль кордона с Соединёнными Федерациями. Именно здесь псевдо-Таксон и мог подсесть на поезд и забраться на крышу состава. Но где в Крейдяном он смог помыться?

– У вас баня есть?

– А как же. Ещё дед срубил. Попариться с дороги?

Геннад рассмеялся.

– Нет, спасибо. Я прорабатываю версию, где мог помыться мой разыскиваемый. В Крейдяном общественная баня есть?

– Была. Но, когда в воде обнаружили мутагенные органоиды, её закрыли.
– Палуч призадумался.
– Вот разве что в "стойле"...

– Это что - хутор?

– Нет, - на этот раз рассмеялся Палуч.
– "Стойлом" у нас называют публичный дом. Кобылки там... Ну и душ, естественно, есть.

– И где находится ваше "стойло"?
– спросил Геннад.

– А прямо по центральной улице. С версту отсюда, в бывшем палаце наркульта.

– Ну, спасибо.

Геннад встал.

– Ну, пожалуйста. Заходи ещё. К нашему, так сказать, шалашу...

– При случае не премину, - улыбнулся Геннад.

– Не промини, не промини, - переиначил Палуч.

Они рассмеялись, пожали друг другу руки и расстались, довольные знакомством.

На улице неожиданно ярко светило солнце, первый снег таял на глазах, беззвучно ссыпаясь с деревьев, капелью срываясь с соломенных крыш. Местами обнажившаяся земля обманчиво пахла ранней весной. Выбирая, где посуше, Геннад зашагал по улице, но всё равно, грязи пришлось помесить достаточно, пока добрался к бывшему палацу наркульта - помпезному зданию с колоннами и двускатной крышей, напоминавшему храмы перводемократической Греллады, существовавшей две тысячи лет назад.

Дверь долго не открывали, несмотря на то, что Геннад, выйдя из себя, забарабанил ногами. Оно и понятно - работа ночная... Наконец послышались торопливые шаги, громыхнул засов, и дверь распахнулась. На пороге стояла, ёжась от холода в одной ночной рубахе, заспанная толстуха.

– Чего спозарань надо?
– сварливо гаркнула она.
– Вечером приходи!

– Хозяйку надо!
– безапелляционно заявил Геннад, намётанным взглядом определив в толстухе привратницу. Отстранив её, он протиснулся в дверь и, сориентировавшись в коридоре, прошёл в холл.

– Ходют тут всякие по утрам... Хозяйку им подавай...
– семенила сзади привратница, сбитая с толку напористостью раннего гостя.
– И откуда такие прыткие берутся...

Геннад развернулся и ткнул ей в лицо удостоверение.

– Такие прыткие берутся из Столицы, - отрезал он.
– Одна нога здесь, другая - там. Чтобы через минуту хозяйка была тут.

Толстуха охнула, присела и выскочила в коридор. К исполнительной власти в домах терпимости относились с особой почтительностью.

Геннад осмотрелся. Большая комната, вдоль стен - диванчики, несколько столиков с мокрыми пятнами сивухи, на полу - окурки. Убирали тут, видно, позднее, после полудня. Он сел на диванчик и фривольно закинул ногу за ногу. С ботинка на пол сорвался увесистый ком грязи.

Через минуту в холл в сопровождении привратницы поспешно вплыла высокая моложавая женщина со слащавым лицом. Одной рукой она поддерживала не застёгнутый халат, другой пыталась поправить всклокоченную причёску.

– Ах, какой гость!
– с порога залебезила она приторным голоском. Какой гость у нас! День славный!

Геннад надменно кивнул и небрежно показал удостоверение.

– Статс-лейнант Геннад из столичной центурии. Мэдам...

– Кюши, - умильно подсказала хозяйка дома терпимости.
– Мэдам Кюши.

– Мэдам Кюши, я хочу, чтобы вы сейчас собрали здесь всех своих девочек.

Мэдам только глянула на привратницу, и та вновь исчезла.

– Что привело к нам господина статс-лейнанта?
– обворожительно улыбнулась мэдам Кюши и, вскинув подол халатика, села рядом с Геннадом вполоборота к нему. Её маленькие глазки масляно блестели.

– Дела, - коротко бросил Геннад. Приходилось ему видеть сальные взгляды мужчин на женщин, но у женщин он такой взгляд встречал впервые.

– Мои кобылки проходят еженедельный медосмотр, - елейным голоском попыталась прощупать причину визита мэдам.
– Пригласить нашего доктора?

– Я не из санстанции, - поморщился Геннад.

В комнату стали входить девицы. В халатиках, простоволосые, заспанные, зевающие. Они вяло здоровались сонными голосами и, повинуясь взгляду мэдам, останавливались посреди комнаты, выстраиваясь полукругом напротив Геннада. Как на смотрины.

– Это все мои девочки, - проворковала мэдам.
– Девочки, этот господин из Столицы. Статс-лейнант Геннад. Он хочет...

Мэдам вопросительно посмотрела на Геннада.

– ... Задать всем один вопрос, - закончил он за мэдам.
– Этим летом одну из ночей у вас провёл вот этот человек.
– Он достал из кармана фотографию и передал мэдам.
– Прошу ознакомиться.

Мэдам внимательно изучила снимок и передала его крайней девице.

– Вы знаете, не припоминаю, - страдающим контральто вывела мэдам.
– У нас бывает столько посетителей...